Он хотел еще что-то сказать, но тут в дверь постучали и на пороге возникла фигура Бориса Петровича Маркина, финансового директора. Он Пьер Безухов. Полный, неуклюжий, в очках с толстыми стеклами и массивной оправой – вылитый Пьер.
Борис Петрович был человеком незаменимым. Бюджет, договоры, деньги, вексельные схемы, оптимизация налогообложения – все это было в сфере его компетенции и со всем он справлялся на пять. Он был правой рукой Ольги. Они трудились бок о бок еще в «Медтехнике» (он был там замом финансового директора), а в девяносто восьмом, после выхода Красина из «Медтехники», тот позвал их в «Хронограф». Здесь Маркин стал финансовым директором, а Ольга – начальником отдела продаж. Когда два года спустя Геннадий решил отойти от оперативного управления, он предложил Борису Петровичу встать во главе «Хронографа», но тот вдруг отказался. Красин, мягко говоря, удивился, но не стал его уговаривать и через какое-то время сделал предложение Ольге, коммерческому директору. Она согласилась. А Маркин сник. «Если она справляется, разве я не справился бы?» – так, наверное, думал. В целом про него можно было сказать, что человек он хороший, но со странностями. Сегодня он балагур, душка и котик; завтра у него баранье упрямство: прет как танк, не остановишь его, не переубедишь; а на следующий день он ни с того ни с сего обижается по пустякам, не понимает шуток, становится замкнутым, нелюдимым и все никак не может принять решение, на которое в другой день потратил бы две секунды. С тех пор, как Ольга стала директором «Хронографа», их отношения стали прохладней, но Борис Петрович был профессионалом и упрекнуть его было не в чем. К его чести, он почти не давал повода думать, что ее руководство ему в тягость.
– Добрый день, Геннадий Владимирович! Ольга Владимировна, у нас тут ЧП районного масштаба, – сообщил Маркин с порога. – Один чудик в «Одежде» крякнул стекло у напольных часов. Они стоят тысячу баксов, пару дней назад только приехали. Ребята его это… – он почесал пальцем оплывшую шею —… сюда для разбору. Что будем с ним делать?
Выслушав его, Ольга поморщилась:
– Сами не могли разобраться? Что за ясли?
– Знаете, он… ну… Не знаю даже… – Пьер вновь почесал тучную шею.
Ольга снова поморщилась.
– Он здесь?
– Да.
– Ведите. Что теперь с вами делать?
Он вышел, а через минуту вернулся.
Следом за ним робко вошел виновник.
Тут она поняла, что имел в виду Маркин.
– Присаживайтесь, пожалуйста. – Она указала на стул рядом с Красиным.
Роста ниже среднего, щуплый, прокуренный, весь какой-то измученный. Всклоченные темные волосы, взволнованный взгляд, изборожденный морщинами лоб, впалые щеки, усы с проседью, поношенная кожаная куртка, вытянутые на коленях джинсы, а еще – черная кепка, которую он мнет в руках. Чем-то похож на Максима Горького.