– Задница у нее круглая. Белая.
Васька облизывал синие губы.
– Она хоть визжала?
– Ясное дело.
Он врал. Не мог он признаться в том, что на самом деле Катька со спущенными трусами вызвала у него не больше желания, чем она же с трусами надетыми. Ее жопу он видел взаправду. Не белая она и не круглая, а просто жирная. Постояв на коленях, Катька оделась и все. Ваське не нужно об этом знать. Да и врет он, поди, что бабу хочет, брешет.
– Я б ее тоже… – тем временем грезил Васька.
– А хрен встанет?
– Краном подымем!
– Купи водки ей. Без водки не даст.
– А с водкой? – Васька чуть не подпрыгнул на месте.
– Если поллитру купишь.
Он знал, что поллитры у Васьки нет и сегодня не будет.
– А если мы с ней это… по стошке? – Васька стал грустным.
– За столько даже Степка не даст.
Васька крепко задумался. Он запрыгал обратно. Теперь у него была цель. В своем воображении он проделывал с Катькой разные штуки, гладил ее белую задницу, и единственное, что отделяло его от этого, было отсутствие денег. Гремела у него в кармане кое-какая мелочь, но этого было мало. Для поллитры и закуси нужно было намного больше. Поэтому он очень старался. Сняв шапку на холоде, он поставил ее людям под ноги и принялся осенять себя крестным знамением, кланяться и бормотать что-то жалостливо и неразборчиво.
Его старания не прошли даром. Влюбленная парочка, пьяный толстый дядя с красным носом, длинный прыщавый парень в очках и с кожаной папкой под мышкой, – все они бросили в шапку по чирику, и мечта стала ближе. К вечеру у него были деньги. Этого хватит. Братьев сегодня нет.
Он допрыгал к Хромому.
– Я к Катьке.
– Топай, – буркнул тот.
Васька будто чего-то ждал и выглядел неуверенно:
– А если это… мы вместе?
Хромому не хотелось встречаться с Катькой после вчерашнего. И еще не хотелось, чтобы она рассказывала Ваське, как на самом деле все было.
– Сам что ли не справишься? – он скривил губы в ухмылке.
– Справлюсь, не бойся! – Васька себя подбадривал, громко шмыгая носом. – Всунем Катьке до гландов.
Он пошел к светофору.
Он уже там, ждет зеленый, а машины все едут и едут, едут и едут.
Он не вытерпел.
Он был на середине дороги, как вдруг —
Твою мать!
БУМ!
– его как куклу подбросило вверх.
Перевернувшись в воздухе, он упал на дорогу и больше не двигался.
Он умер.
Слишком много крови. И черная машина ехала слишком быстро. Она не остановилась.
Хромой встал.
Сделав два шага к дороге, он вдруг передумал и вернулся на место.
Это как так? Только что Васька был здесь, думал о Катьке, как бы ее трахнуть, а теперь он лежит там мертвый и рядом с ним люди. Он их не видит. И не слышит. Это уже не он. Его больше нет.