Не самые радужные перспективы. Гена знал, что не выиграет выборы. И если раньше он рассматривал их как первый шаг в публичной карьере политика, как выход из тени в свет, и был готов к проигрышу, рассчитывая набрать вес до следующих выборов, то что скажет он после всего, что случилось? Хочет ли он быть рядом с вассманами и теми, кто выше? Хочет ли следовать курсом партии к светлому будущему?
Они сели в «Лэнд Крузер». Задумчивый и молчаливый, Красин тронулся, вырулил со стоянки и после этого произнес:
– Как ты смотришь на то, чтобы сегодня поужинать? Что-то в последнее время мало эмоций со знаком плюс.
Он коротко глянул на Ольгу.
– Я за.
– Да? – обрадовался он.
– Во сколько?
– У нас в шесть встреча в школе, на час, максимум полтора, и я свободен. Надо определиться с местом. Есть какие-то предпочтения?
– Нет.
– На мое усмотрение?
– Да.
– Договорились. Я заеду в офис, а дальше воспользуемся такси.
– Намек понят. Мне бы до самолета завтра добраться.
– Поможем. До Владика путь не близкий, выспишься. Кстати… Надо звякнуть Кириллу.
Он набрал номер Астахова.
– Алло! Привет! Слушай, я сегодня был на таможне, с ними общался. Скоро твой груз выпустят. Да. Там все нормально, что-то напутали. Что говоришь? Боремся. Пока третье. А ты все в лидерах? Супер! Видел прессу? «Сибирские руки московской мафии»? Нет? Свеженькая. Утренняя почта в подъездах. И о тебе там есть. О чем, говоришь? Да. Пришлю тебе, чтоб не было скучно.
Он улыбнулся Ольге:
– Киря на первом месте. Вот что значит быть директором оловокомбината. Он всегда был парень не промах. В общаге он кушал жареную картошку у девушек из соседней комнаты и с одной из них подружился. – Он улыбнулся воспоминаниям. – Она была умница и красавица. И вкусно готовила. Уникальное сочетание качеств. А когда они поругались, он стал кушать в соседнем блоке у новой девушки. В общем, сразу двух зайцев. С тех пор Наф-Наф вырос, домик у него кирпичный, мерсик, а в домике том вкусно кормят, естественно. У тебя-то с квартирой как?
– Вкусно кормят завтраками и медленно строят.
– Может, пора в суд?
– Пусть достраивают. Что с них взять?
Она спокойно это сказала, чуточку грустно и тут же прибавила:
– Это не самое главное в жизни.
Красину вспомнилось, как пять с половиной лет назад, в апреле девяносто шестого, она рассказывала так же грустно о своей жизни – пока они ехали к ней на край света, где люди сливаются с ночью и бабушки бдят у подъезда – а он сравнивал ее с Олей, с которой расстался четырнадцать лет назад. Где прежняя жизнерадостность? Где энергетика? Что сделала с ней жизнь?