том черное дерево? Готов ли ты почувствовать себя человеком? Видел ли ты, как из ран течет кровь, орошая землю для будущих всходов?
Обманывал ли ты себя?
Да.
И других?
Да.
Пришло время расплаты. Готов?
Да.
А кто-то – нет. Он распнет тебя, но не себя. Он насладится твоими муками. Богу место на небесах, а не на кресте, палачу место у плахи, а не на ней. Проще смотреть наружу, чем внутрь.
Где мы? Мы где-то между. Между небом и землей. Между человеком и Богом. Мы умеем заглядывать внутрь, но не уверены, что наши оценки верны. Эти сомнения уже благо. Если они есть, значит, есть и надежда. Человеческое, слишком человеческое – мы о нем помним. Еще мы знаем, что человек многогранен и любые классификации слишком просты в сравнении с его сложностью. Если есть намерение разложить его так или так, или иначе – пожалуйста, но для этого нужно многое упростить, укрупнить, использовать штампы, – чтобы создать систему, где на ограниченном числе полок поместится все человечество. Ты знаешь, что это фантом, но все равно прилаживаешь полки и ставишь на них маленькие фигурки. Ты упорядочиваешь мир. Ты ненавидишь хаос. Хаос тебя тревожит. Если все модели мира упрощены, это не повод не создавать их».
Он подошел к окну. В двух квартирах в доме напротив не спят полуночники вроде него. А между тем близится утренний час расплаты.
Он вернулся к тетради.
Сегодня после работы он написал оду Женщине. Вдохновение оставило после себя лирику, какую, пожалуй, еще не видела тетрадь в темно-синей обложке. На одном духу писал, на гребне волны, две-три минуты. Словно это было написано кем-то заранее и оставлено для него в подсознании. Это было творчество, а не выдавливание пасты из тюбика.
«Если тебе повезет, ты встретишь Женщину. Именно так, с большой буквы. Это не опишешь словами. Это ощущение. Шарм. Магнетизм. Небеса и ад, наслаждение и боль, жизнь и смерть. Если она позволит, ты увидишь ее хрупкий мир во всей его красоте и изменчивости. Она может быть ласковой и нежной, а в следующее мгновение она камень. Она подобна цветку, который радостно тянется к солнцу, но скручивается в бутон, когда на небо находят тучи и становится холодно. Легкая как пушинка, загадочная как ночь, яркая как отблеск солнца в бриллианте, спокойная как чистая гладь моря с дорожкой из лунного света, – это Она. Столько живого и чувственного. Столько обещаний и разочарований».
Действительно ода. Чувствуется в ней юношеская наивность. Словно пела душа чистая, не огрубевшая, не ожегшаяся о любовь, и он, сорокалетний мужчина, не может поверить: это был я?