Сама Вивис ненавидела цвет официальной униформы, потому что тот делал ее лицо болезненно-бледным. И хотя это, как говорится, добавляло пару лишних монет в копилку, леди-советница предпочла бы пожертвовать частью своих преимуществ ради того, чтобы…
— Ты мила как никогда, Вив. Или мне только кажется?
Лжец. Подлый, наглый, бесстыдный. Но поскольку даже гневный румянец, который просится на щеки, не исправит положение к лучшему, стоит не тратить силы на сдерживание, а вернуть удар:
— Лорд-претендент уже принимает поздравления?
Ее голос придворные льстецы сравнивали с хрустальными колокольчиками, а недруги — с мерзлой травой, хрустящей под ногами, и Вивис прекрасно знала, когда он звучит первыми тонами, а когда вторыми. Сейчас же… Нет, слишком много волнения, чтобы ледяная волна дошла до собеседника без потерь.
— С чем, позволь узнать?
— С достижением нового ранга. — Она выдержала необходимую паузу и добавила: — Десятого.
А предыдущий был одиннадцатым. На ступеньку выше.
Сколько их случилось в ее жизни, таких сообщений! Передаваемых только лично и никак иначе, лицом к лицу, глаза в глаза. И сколько всего она видела в ответ…
Удивление. Непонимание. Злость. Ярость. Растерянность. Стыд. Десятки оттенков, десятки интонаций. Кое-кто, впрочем, бывало, держался вполне достойно, принимая случившееся трепетнее, чем награду. Но, разумеется, на всеобщее правило должно было найтись исключение, и оно сейчас стояло прямо перед леди Лан-Лорен, погруженное в мир собственных раздумий.
О, Вивис многое бы отдала, лишь бы понять, что творится в голове ее давнего знакомого, родственника и почти друга! Но вынуждена была довольствоваться небрежным взмахом руки и ленивым:
— Ранги — дело наживное.
— Как бы то ни было, разбрасываться ими непростительно. Особенно сейчас, в ситуации, когда Империя и сам Его Непоко…
Он не стал слушать до конца. Оборвал нотацию, как поступал всякий раз, когда происходящее ничуть не занимало его мысли. И к глубокому сожалению леди-советницы, такое происходило слишком часто.
— А ситуация хоть однажды была иной? Каждое воспоминание, начиная с колыбели, приправлено такими же настроениями. И сильно сомневаюсь, что ко дню моей, искренне надеюсь, заслуженной отставки что-то способно измениться.
— Это политика, лорд-претендент. Внутренняя, что существенно осложняет принятие решений. Вы и сами ведь предпочитаете…
Вздох. Скучающе-усталый.
— Да, на линии фронта все намного проще.
Ох уж эти мальчишки, все бы им воевать! А кому прикажете заниматься тем, что творится дома? Снова и снова одним лишь женщинам?