— Но спеши. До девяти вечера еще есть время. Может, пойдем? Я с рук постараюсь купить.
— Нет, — сказала она и стала рвать билет на маленькие клочки. — Ты у меня гость. Вообще-то на концерты люблю ходить. С детства мечтала артисткой стать. Я даже в театральный институт поступала. Но разве из этой провинции вырвешься! Тут даже не с кем поговорить об искусстве.
— А ты и есть артистка!
— Смеешься? Намекаешь?
— Знаешь, во Дворце культуры есть народный факультет литературы и искусства. Запишись, там только об искусстве и говорят, с интересными людьми встречаются.
— А что, придется записаться.
При этих словах лицо ее снова оживилось и глаза вспыхнули.
Ужин Юля собрала быстро.
— Что ты будешь пить — коньяк или „Столичную“? Тарас, не ответив, привлек ее к себе, но Юля высвободилась.
— Веди себя пай-мальчиком.
Она подошла к радиоприемнику.
— Включим приемник. Телевизор будет отвлекать нас.
Юля взяла его за руку и повела к столу.
— В честь тебя все это.
— Ты меня ждала? Впрочем, это и не важно, все равно тебе от меня не избавиться.
— Как тебе сказать. Надеялась и не надеялась, Тарас попытался обнять ее.
— Ну погоди, — Юля отвела его руки.
Все это у нее получалось так естественно, непринужденно, что можно было только подивиться.
— Может, ты сядешь? — И уселась за стол. Тарас сел рядом.
— Ну что ж ты… Наливай даме коньяк.
Она подставила рюмку.
— Тебе первый тост, — улыбнулась она своими васильковыми глазами.
— За тебя!
— Нет, за нас обоих… За эту встречу!..
Рюмки приятно зазвенели.
— Мне как-то не верится, что я у тебя, — взял он ее руку. — А ведь не думал к тебе заходить.
— Знаешь, мне одно время казалось, что ты какой-то деревянный. А ты настоящий…
— Как это — „настоящий“?
Юля не ответила. Она уже сама уверенной рукой наполнила рюмки.
— Давай выпьем на брудершафт. — Она продела свою руку с рюмкой под его.
— Теперь можешь со мной на „ты“.
— Я и так с тобой давно на „ты“.
— Нет, теперь другое дело.
Васильковые, с хитринкой глаза ее возбужденно заблестели, щеки стали пунцовыми. Она встала и, подойдя к туалетному столику, начала подкрашивать брови. Зачем ты это делаешь?
— Зачем? Чтобы тебе понравиться. Я тебе еще нравлюсь? — спросила она вызывающе. — Говори правду, я не обижусь.
— Ни капли.
Она вернулась и взглянула на него как-то серьезно.
— Нравлюсь, коль пришел.
— Так, чуть-чуть.
— А Жанна? У тебя какой-то контраст: то в блондинку влюбился, теперь в брюнетку.
Тарас просто-напросто опешил и никак не мог собраться с мыслями, чтобы ответить.
— Жанна только помогает мне, — наконец сказал он.
— Знаем мы эту помощь. Впрочем, девушка смазливая. Говорят, у нее что-то с Алексеем Ивановичем было.