– Мне хочется пить, – сказал я и взял рисунки с изображением «Света Зари». – Попрошу, чтобы нам сделали копии.
– Для чего? – поинтересовалась Шерри.
Служительница появилась из-за стеллажей, заваленных старыми литографиями, и с удивлением выслушала мою просьбу.
– Вам придется заплатить семьдесят пять пенсов, – произнесла она.
– Меня это устраивает.
– Но они будут готовы не раньше, чем на следующий неделе, – заявила она.
– Но, право, – сказал я и улыбнулся. – Мне бы хотелось получить их завтра.
Моя улыбка сотворила чудеса – дама оставила надменный вид и в растерянности поправляла за дужки очков выбившиеся пряди:
– Хорошо, я постараюсь что-нибудь сделать.
– Поверьте, это так любезно с вашей стороны, – и мы ушли, оставив ее в замешательстве, но польщенную.
Способность ориентироваться в Лондоне возвращалась ко мне, и я без труда нашел дорогу в ресторанчик «Эль Вино». Его еще не захлестнул вечерний поток журналистов с соседней Флит-стрит, и мы нашли хороший столик в глубине зала. Я заказал два вермута, и мы выпили за здоровье друг друга.
– Знаешь, у Джимми всегда были сотни планов. Вся его жизнь была нескончаемым поиском сокровищ. Каждую неделю он находил, то есть, почти находил, место, где затонул с сокровищами корабль Армады, где ушел под воду город ацтеков или разбилось пиратское судно, – она пожала плечами. – Но мне почему-то не хочется верить ни в одно из его открытий. Кроме этого.
Она сделала глоток вина.
– Давай еще раз посмотрим, что у нас есть, – предложил я. – Мы знаем, что Гудчайлд очень беспокоился о том, чтобы его агент получил пять ящиков груза и положил их в надежное место. Нам также известно, что он намеревался отправить груз рейсом судна «Свет Зари», и послал заранее извещение об этом, возможно, через личного друга, капитана военного фрегата «Пантера».
– Прекрасно, – согласилась Шерри.
– Нам известно, что эти пять ящиков значились в грузовом реестре судна. Корабль потерпел крушение, все еще имея на борту этот груз. Нам также известно место катастрофы, и мы имеем подтверждение этому – корабельный колокол.
– И это прекрасно.
– Но нам не известно, что было в тех ящиках.
– Грязные носки, – сказала она.
– Четыре тонны грязных носков? – спросил я, и выражение ее лица изменилось. Она не обратила внимания на вес груза.
– Ага, – улыбнулся я ей. – Это проскочило мимо тебя. Так я и думал. Ты читаешь так быстро, что половина прочитанного от тебя ускользает.
Она обиженно взглянула на меня.
– Четыре тонны, милая девочка, что-то значат, чем бы они ни были.
– Хорошо, – согласилась она. – Цифры мне мало о чем говорят, но звучит внушительно.