– Я приготовлю вам чашечку кофе, мистер Харри.
– Полагаю, что это будет не все, – сказал я, а он засмеялся и еще ниже склонился над мраморным столом.
Мы покинули Грэнд-Харбор во второй половине дня и сделали обманный рейс вдоль пролива в сторону Бараньего Мыса, на тот случай, если за нами вели слежку из бинокля с Пика Кули. Когда наступила темнота, я лег на нужный нам курс и мы пошли сквозь лабиринт проливов и прибрежных островков к широкому устью реки Дуза. Луны не было видно, но звезды светили ярко, и прибрежные волны поблескивали их отражениями – это был призрачный зеленоватый свет, какой обычно бывает после захода солнца.
Я вел «Балерину» очень быстро, удачно используя природные ориентиры – свечение атолла в свете звезд, обломок рифа. Даже сам звук воды помогал мне двигаться через пролив и избегать мелководья. Анджело и Чабби сидели нахохлившись возле меня у перил мостика. Время от времени один из них спускался вниз, чтобы сварить крепкий черный кофе, и мы потягивали из кружек дымящийся напиток, вглядываясь в темноту ночи – в отблесках волн можно легко не заметить огни патрульного судна.
Лишь раз Чабби нарушил молчание:
– Слышал от Уолли, что ты попал в хорошенькую переделку прошлой ночью в форте.
– Похоже на то, – согласился я.
– Уолли пришлось отвести его потом в госпиталь.
– Его не выгнали с работы?
– Пока нет. Этот хотел замкнуть его, но Уолли слишком велик ростом.
В разговор вступил Анджело.
– Джудит днем была в аэропорту, получала ящик с книгами для школы и видела, как он садился в самолет, чтобы лететь на материк.
– Кто? – спросил я.
– Инспектор Дейли. Он улетел дневным рейсом.
– Почему вы не сказали мне раньше?
– Мы не думали, что это так важно, Харри.
– Что ж, – согласился я, – может и не важно.
Могло быть около дюжины причин, ни одна из которых не имела отдаленного отношения к моему бизнесу. И все-таки мне было не по себе – не нравилось, что этот зверь бродит где-то поблизости в зарослях именно тогда, когда я вышел на рисковое дело.
– Да, сейчас твой карабин был бы для нас кстати, – с грустью произнес Чабби. Я промолчал, в душе соглашаясь с ним.
Приближающийся прилив сглаживал обычные водовороты при входе в южный проток Дузы, и я шел в темноте наугад. Глинистые берега по обеим сторонам реки были утыканы прутьями рыбных ловушек – их обычно ставили местные племена, промышляющие рыбной ловлей – и это служило отличным ориентиром в устье реки. Когда я убедился, что мы вошли в нужный нам проток, я заглушил оба мотора, и мы в тишине дрейфовали вместе с приливом, с напряжением вслушиваясь, не раздается ли в темноте звук мотора патрульного судна. Но в ночи лишь изредка раздавался крик цапли или плеск вынырнувшей на мелководье рыбы. Молчаливые, как призраки, мы плыли вверх по протоку.