Лис засмеялся, причем ему даже не пришлось прикладывать для этого никаких усилий. «Стрелка» – это театрализованное действо, в котором важно произвести впечатление на противника и окружающих. Даже на дружественную уточняющую «тёрку» стороны приезжают в кортеже больших дорогих машин, надевают фирменные шмотки и берут десяток-полтора бойцов. На конфликтную «стрелку» приезжают иногда пятнадцать-двадцать машин и до сотни бойцов, увешанных оружием – вплоть до автоматов и гранатометов. А прийти вот так – пешком, без оружия, с избитой свитой… Это просто смех! Видно, Север тоже переживает далеко не лучшие времена… Они стоят друг друга! Трагедия превращалась в фарс. Эту «стрелку» можно было снимать только в кинокомедии, а не в жестком боевике. Но сейчас ее рассматривал не кинооператор в квадратной рамке кадра, а снайпер в круглом окуляре оптического прицела.
Они стояли друг против друга: Лис слева, Север справа. Как на ладони. Можно было стрелять, но Боцман медлил. То ли оттягивал момент, то ли выбирал более удобный. Для себя он оправдывал задержку вторым объяснением. Особый шик для киллера – сработать оригинально, лучше других, так, чтобы в узких кругах долго восхищались этой работой. Если бы они переместились и оказались на одной линии, можно было бы исполнить два заказа в одном месте и одной пулей. Это, конечно, особый шик! Но такое случается только в кино. В реальной жизни звезды так не сходятся. И все же… Сошлись же они вместе на Кривом пустыре, так ведь тоже крайне редко бывает. Может, и переместятся на одну линию…
– Что за сброд блатных и шайка нищих? – рассмеялся Лис. – Север, ты бы лучше один пришел, не позорился! А чего вы пешком? Денег на такси нет? Так я бы занял из полицейского фонда…
Лицо Севера окаменело.
– А этих бедолаг где отмудохали? На предыдущей «стрелке»? Там и машину отобрали? Давай мы их подлечим? В тюремной больничке…
– Чего-чего? – дернулся было один из сопровождающих – тот, который не хромал. – Чо ты гонишь?!
– Тихо, Хобот.
Север остановил его жестом, пересиливая себя усмехнулся, наставил на Лиса сощуренный от дыма глаз.
– В одиночку тот ходит, кто корешей боится. Мне от пацанов скрывать нечего… А про тебя я знал, что один придешь… Потому что ссышь своих ментов – вдруг они про «колдунов» узнают!
– Про «колдунов» и так все знают, мы по ним пять лет работали. Хватит пургу гнать! Зачем звал?
– Затем, что ты меня внаглую на чужой «мокряк» подписываешь! Мы с твоим опером в забегаловке придорожной пересеклись, Хобот с ним полаялся и мы уехали! Вот и все дела! С чего ты нас в розыск объявил?! Чтобы от свидетеля избавиться?