– Может, и так, – сказал Лис. – Но сейчас времена другие, Петруччо. Потеть уже не модно.
– А по мне так лучше вспотеть, чем отморозиться. Вон, у меня в пиджаке этом десять карманов – потайные, «обманки», всякие. Ежели в бега, так у меня все с собой, хоть сей момент. И если в поле ночевать или под мостом, так накрыться можно. А на самый крайняк так и загнать за пару рупий.
– От кого ж ты бежать собрался, Петруччо?
– Не важно, – Леший вздохнул. – От себя не убежишь, Михалыч.
Он выплюнул папиросу, растер ногой.
– Говори, чего звал, а то так до самой ночи порожняки гнать будем…
Никакой он на самом деле не Петруччо, как дружески называет его подполковник Коренев. И не Леший, хотя под этим прозвищем он находится на связи у того же Коренева. И даже не Клоп, как его знают представители криминального Тиходонска. Собеседник Лиса упрятан в плотную многослойную шелуху из псевдонимов, прозвищ, кликух и имен – вот как в этот свой пиджак и теплые штаны с «утюгами». Поди разберись, где там что… Хотя где-то внутри под этим спудом вроде бы находится сухая и жилистая сердцевина, некто Петр Васильевич Клищук, неоднократно судимый гражданин пятидесяти с хвостиком лет, неженатый, бездетный, без постоянной прописки и определенных занятий. Но поди докопайся до этой сердцевины, когда он сам порой не помнит, кто он в данный момент – вор, информатор, друг Лиса или… Или он просто сам по себе.
– Мне сегодня не до порожняков, Петруччо, – Лис в упор взглянул на собеседника. Глаза его сузились, голос стал сухим, резким. – Дело у меня серьезное. Гусара убили, товарища моего. Слышал что-нибудь?
Леший выдержал паузу, пожал плечами:
– Да нет. А кто он?
– Старший опер. Бывший.
– Опер, говоришь, – Леший нахмурился. – Это работа опасная…
– Не работа, – оборвал его Лис. – Он уволился. Давно. С семьей по Южной трассе ехал – из отпуска возвращался. Положили всех, даже пацана-второклашку не пожалели.
– Когда?
– Вчера вечером. Повторяю: слышал об этом что-нибудь?
– Он не из моей компании. И с мокрушниками я не вожусь. Что я мог слышать?
Лис оскалился, выдохнул.
– Ты мне дурака не включай, Петруччо! – сказал он голосом, жестким, как напильник для металла. – Завалили-то его не мокрушники, не киллер нанятый! Отморозки какие-то безбашенные, наркоши или тому подобная шепупень! И весь город об этом болтает…
– Отморозков сейчас хватает, это правда, – согласился Леший. – Но про такие дела по пивнякам не баянят, сам понимаешь. Даже отмороженные.
Лис рыкнул что-то, похрустел пальцами, прошелся туда-сюда, как запертый в клетке зверь.