Я поцеловала палец и слабо кивнула — сил отвечать не было.
Ной встал и натянул брюки, пока они не свалились окончательно. Потом повернулся и пошел к бару, и ямочки у него над ягодицами улыбнулись мне — Суперкиска устало помахала им на прощание. Мне кажется, она решила изменить Чудочлену.
Когда Ной скрылся за баром, я опустила рубашку. Через пару секунд он вернулся ко мне с мокрым полотенцем.
— Хорошо иметь бар в комнате для отдыха. — Ной мягкими, осторожными движениями вытирал меня, довольно улыбаясь. — Все еще болит? — спросил он, вставая и возвращаясь к бару.
— Ной! — Я рывком опустила юбку. — Спасибо, конечно, за участие, но…
Я замолчала, увидев, как выжидающе он на меня смотрит. Он надеялся, что мне было больно.
— Да, — кивнула я. — Ты мне там все разворотил. Я не смогу ходить несколько дней.
И правда, ноги у меня сделались ватными, Суперкиска зализывала раны, хоть и пребывала в блаженной истоме.
На лице его появилась широкая гордая улыбка, и я поняла, что пролила щедрую порцию бальзама на его эго.
— И еще, Ной…
— Да?
— Все эти вампиры в телевизоре с тугими аккуратными задницами, сексуальной шерстью и лицами, от одного вида которых можно кончить… — Он неодобрительно вскинул бровь, ожидая продолжения. — Они тебе в подметки не годятся. Ты гораздо сексуальнее и экзотичнее. Их членов я не видела, но сомневаюсь, что у кого-то из них он может быть больше, чем у тебя. Ты настоящее сокровище, милый.
Он рассмеялся, а потом, глядя на меня, прикусил уголок рта.
— Я знаю, — с притворной застенчивостью произнес он, — ты так говоришь, потому что это правда.
Я, рассмеявшись, покачала головой.
— Какой ты самоуверенный, а! Скоро у тебя на заднице крылышки вырастут.
— Опять ты о моей заднице. Знаешь, эта какая-то нездоровая одержимость.
Он поднял меня с кресла, положил мои руки себе на плечи и обнял меня за талию.
Встав на носочки, я нежно поцеловала его. Кровь уже не сочилась, и он не поморщился от боли, и я, решившись, провела языком по его нижней губе. Уступив моему невысказанному желанию продолжить поцелуй, он мягко погладил мой язык своим. Это был самый сладкий поцелуй за все время нашего знакомства. Мне захотелось так целоваться как можно чаще, и вдруг я поняла, что не презираю себя за это.
Наше деловое соглашение, похоже, оказалось не таким уж плохим.