Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент краем глаза я заметила тоненький лучик солнечного света, пробивающийся сквозь занавески. Я подошла к окну и раздвинула шторы. Дождь кончился. Я вышла на улицу, все было тихо. Сикхи уехали.
«Ошо, – спросила я, – не хочешь ли прогуляться?»
Когда мы шли вдоль реки, меня переполняла бурная радость. Мне хотелось прыгать вокруг Ошо, словно я была маленьким щенком. Я едва сдерживалась. Он улыбался. Невдалеке мы заметили ожидающих нас саньясинов. Среди них были два наших старинных друга, самые первые саньясины Кусом и Капил. Рядом с ними стоял их взрослый сын, которого Ошо видел, когда тот был еще совсем маленьким. Ошо мягко дотронулся до мальчика и долго разговаривал с его родителями на хинди. А я тем временем наслаждалась свежим воздухом. Это был первый день моей жизни, все было таким свежим, таким новым. С этого самого дня, каждый раз, когда я чувствовала, что меня окружает тьма и безнадежность, я просто останавливалась и ждала. Просто ждала.
Вечерами я читала Ошо книги. Я читала ему Библию, или скорее сексуальную Библию, написанную Беном Эдвардом Акарлей. Это было новое издание, состоящее из трехсот страниц, взятых прямо из настоящей Библии. Просто чистая порнография! Самое смешное, что Папа, похоже, никогда не читал Библию, иначе он сошел бы с ума.
Когда мы уезжали из Раджнишпурама, каждый из нас оставил там почти все свои украшения, чтобы оставшиеся саньясины могли выручить за них хоть какие-то деньги. Когда-то Ошо подарил мне ожерелье, кольцо и часы. Теперь же в Кулу, увидев мою руку, он спросил: «А где твои часы?» Пару дней назад Кусом и Капил подарили ему золотой браслет. Ошо сказал, чтобы я пошла в спальню и взяла браслет себе. Я была глубоко тронута, ведь у него у самого ничего не было, и это был первый подарок с тех пор, как он покинул Америку. Потом он добавил: «Только не показывай его Кусом, она расстроится». У меня на глаза навернулись слезы, когда он сказал: «Когда мы обустроимся, я смогу подарить подарки всем».
Однажды утром я заметила в нашем поместье полицейскую машину и увидела, как несколько парней вошли в здание, в котором жил персонал. Я побежала к Ошо и довольно помпезно сообщила об их прибытии.
– Что им здесь надо? – удивился Ошо.
– Я думаю, что они всего лишь пешки в чьей-то большой игре, – сказала я, театрально размахивая руками.
Ошо посмотрел на меня так, что я сразу поняла: он НЕ нуждается в эзотерических рассуждениях с моей стороны. Он хотел знать, что произошло на самом деле. Чувствуя себя немного глупо, я побежала к Нилам. Новость оказалась по-настоящему плохой: все иностранные ученики Ошо должны немедленно покинуть поместье.