Раджнишпурам находился в долине, окруженной горами. С самой высокой точки нашего «города» можно было видеть длинную череду холмов, просвечивающих в голубой дымке. Чтобы добраться до вершины хотя бы одного из них, нужно было ехать на машине. Дороги были крутыми и извилистыми, и к тому же их никто не ремонтировал годами, а снег и дожди так их размывали, что почти все время нужно было ехать очень осторожно. Часто, спускаясь с гор, мы сталкивались с местными жителями, проезжающими мимо на своих пикапах. Желая повеселиться, эти люди целились в нас из ружей. Иногда местные жители стояли на обочине, показывая нам средний палец или бросая в нас камни. Зимой дороги были скользкими, а обломок скалы, оставшийся после лавины, мог повредить машину, так что механикам на местной автостанции не раз приходилось чинить наш «роллс-ройс».
Здесь не было буйной растительности: порой до самого горизонта взгляд не встречал ни единого деревца. Местность казалась заброшенной. То тут, то там попадались отдельно стоящие сараи или дома, почерневшие от суровой непогоды и покосившиеся настолько, словно по ним прошел жестокий ураган. На многих домах были доски с надписью: «Покайтесь, грешники. Иисус вас спасет». И на этой «христианской» земле Орегона жители вешали на свои заборы из колючей проволоки трупы койотов, и те гнили там до тех пор, пока от них не оставалось ничего, кроме головы и пустой шкуры.
Однажды, возвращаясь поздним вечером с прогулки по ледяной равнине, я заметила, как Ошо садится в машину. Обычно с ним всегда кто-нибудь ездил, но на этот раз он был один. Я подошла к машине, открыла дверь и спросила, не хочет ли он, чтобы я поехала с ним. И услышала в ответ твердое «нет». Я побежала к Вивек и рассказала ей о случившемся. В надежде догнать Ошо мы бросились к ее машине. Ошо уехал минут на пять раньше нас, причем на «роллс-ройсе», а у нас был всего лишь «бронко». К тому же у этого «бронко» был существенный недостаток, который мы обнаружили уже в пути: его заднюю часть постоянно заносило.
Дорога была скользкой, и после одного из опасных поворотов на горной дороге Вивек призналась, что на самом деле не умеет водить и никогда не сдавала на права. Лет двадцать назад в Англии она была всего на одном занятии, после чего ни разу не садилась за руль. Ей просто захотелось, чтобы на ранчо у нее была машина, и она соврала Шиле, что у нее есть права. Оглядываясь назад, я понимаю, что, скорее всего, сошла с ума от такого заявления, потому что мысль, которая пришла мне в тот момент в голову, никак не назовешь разумной. Я подумала: «Раз эта женщина не боится, я могу ей доверять!»