— Витька, ты, что ль… Витя, это ты? Скажи хоть, — раздался голос, похожий на скрип калитки.
Из-за забора, похожего на челюсть акулы, выглядывало существо, с головой, замотанной в кусок ткани. Существо двуногое. На двух ногах передвигаются люди, обезьяны и медведи. Обезьяны на такой широте не водятся, медведи покрыты густой шерстью. Ясно, это человек, скорее женщина, чем мужчина. Просто на Космике даже мертвецы выглядят намного свежее. К123 сделал поправку на большую силу тяжести, солнечную радиацию, ускоренный обмен веществ, и все утряслось. Выглядывает старый человек, старуха! Взаправду ли старуха приняла его за Виктора Лучкина? Или это только игра Глобальной контрразведки Земли? Есть ли повод к физическому или психическому уничтожению появившейся персоны? Пожалуй, лучше смыться отсюда и провести дополнительный анализ данных. Но старая женщина не дала ему нырнуть в лопухи. Она просочилась сквозь забор и ухватила его за рукав.
— Витек, он и есть. Возвернулся, — удостоверилась старуха, — но с лица спал. Лицо твое, как у цыпленка замороженного, синее, костяное. Доигрался. Зато наряд-то прям космический. Ты его для потехи купил? Или там на Ядовитом Окияне такие за спасибо выдают, лишь бы работал, не убегал?
К123 глубоким дыханием снял напряжение. Ликвидировать старуху он всегда успеет, лишь только она «сфальшивит». Лучше принять рабочей гипотезой, что старуха посчитала его Виктором В. Лучкиным, благодаря их общим генам.
— Да что ты, Витенька, смотришь на меня, как на белого медведя? — тараторила себе старушка. — Я же бабушка Хаврония, а ты мой воспитанник. Кто тебя пестовал, когда твои родители, рабы Божии, преставились? Разве такое забывают?
— Здравствуйте, бабушка Хаврония. Как поживаете? — уклончиво сказал К123 и продолжил с жаром, чтобы ей понравиться: — Хорошо в краю родном, пахнет сеном и говном!
— Ты эти слова не кричи, — укоризненно сказала старуха, — а то люди подумают, грубияном был, грубияном и остался… Ну, давай к нам, потом в избе приберешься. А то ведь, не поесть кашки, откуда силе взяться?
К123 пытался выработать линию поведения в условиях недостатка информации, особенно его затрудняло сообщение о каких-то людях, думающих о нем. Но бабка уже потащила его с собой, с ходу протолкнула в щель забора. А на пороге соседнего дома маячил еще один местный житель, тоже неприглядной наружности.
— Какого-такого к нам волочешь? Меня сейчас в послеобеденный сон клонит, и я к умному разговору не предрасположен.
— Да какой с ним умный разговор? Это ж Витя тут у меня. Или уже своих не признаешь, старикашка?