с зеленым луком и тушеные овощи – в дело шло все найденное в холодильнике. На его лице появлялась веселая улыбка при ответе на мой вопрос, как мужчина может так хорошо готовить, говорил, что просто взял и соединил вместе все продукты. Если кто-то из нас жаловался на голод, Дэн уговаривал подождать всего несколько минут, а потом вдруг доставал приготовленную лапшу или паджон
[20]. Мы вчетвером весело смеялись и жадно съедали все до последнего кусочка. Это было странно: мне и Миру было хорошо вместе с Юн, но с Дэном нам было еще лучше. Неужели все складывалось слишком идеально и мы должны были заплатить страданием за короткое счастье?
Сестра Юн продолжала:
– Военные не могут точно назвать причину смерти, несчастный случай или самоубийство… или же он повздорил с солдатом, с которым вместе стрелял. В частях на побережье часто проходят учебные стрельбы. Солдаты проходят практику самостоятельно, без участия действующего офицера или офицера запаса, поэтому возможны ошибки из-за невнимательности. Иногда маленькая ошибка приводит к фатальному исходу. И хотя Дэн был временно приписан к той части, военные говорят, что он соблюдал дисциплину и хорошо ладил с другими солдатами в казармах, поэтому не похоже на самоубийство или на намеренно причиненный ему вред. Говорят, ему просто не повезло. Командир батальона, командир роты, командир взвода и другие офицерские чины получили лишь нарекание за халатность, проявленную во время учений. Но все дело в том, что место и угол, под которым пуля вошла в тело, и многие другие подробности свидетельствуют – это не был несчастный случай во время учебных стрельб. Скорее это была пуля из его собственной винтовки…
Я не знал, что говорить. Двоюродная сестра Юн поведала так, будто прочитала отрывок из книги, а теперь молчала. Мы сидели рядом и смотрели на Христа, распятого на кресте. Две пожилые женщины, скорее всего подруги, вошли и медленно прошествовали мимо нас, уселись через несколько скамеек от нас, достали белые церковные вуали и накинули их на головы. Прошло несколько безмолвных мгновений. Луч солнца пробился сквозь цветные витражи окна и скользнул по собору. Он больше походил на пятно, чем на свет.
– Я пришла поговорить с тобой ради… – снова начала разговор сестра Юн, глядя прямо перед собой, избегая моего взгляда, – ради Юн. Я была потрясена и раздавлена известием о смерти Дэна. Но все-таки я думала прежде всего о Юн. Жизнь порой кажется такой противоречивой. Я хорошо знала Дэна и его семью. И хотя я очень сочувствовала их горю… я все равно беспокоилась о Юн. Думаю, с моей стороны это эгоистично. С момента его смерти прошло уже полгода. Но Юн кажется такой невозмутимой, странно бесчувственной. Сначала я испытала облегчение, решила: она быстро оправилась от горя. Но потом она стала как-то странно себя вести. Словно только сейчас начала осознавать, что его больше нет. Или нет, не совсем так, скорее она ведет себя так, будто не знает, что с ним произошло.