Боди подумал, что это была идея Уита. Это признак аристократического класса, решил он, или человека с чувством юмора. Лучше уж последняя гипотеза, думал он. Уит мог бы быть человеком, который получает удовольствие от вида писающей статуи.
Белый оштукатуренный дом имел вид фазенды. Вдоль него тянулась открытая веранда, затенённая красной черепичной крышей. На крыльце дюжина цветочных горшков на верёвках была подвешена к потолку. Помимо них также имелись белые кованые стулья и кресло, которое вряд ли было удобным, но смотрелось забавно. По обе стороны от парадной двери находились большие окна.
Пен поднялась на крыльцо и позвонила в дверь.
Боди мог слышать, как внутри раздался звонок.
Дверь открыла молодая женщина с печальным лицом, и ахнула. — О, дорогая, — воскликнул она, и обняла Пен. После быстрых объятий и поцелуя в щеку, женщина заметила другую сестру. — Мелани?
Мел так же получила объятия и поцелуй, стоя при этом на месте с безвольно опущенными руками. Она не сопротивлялась, принимая это, как девочка, которую приветствует далекая занудная родственница.
Когда излияния были закончены, Джойс покачала головой. — Это так ужасно. Я рада, что вы обе здесь.
— Мелани приехала вчера ночью, — сказала Пен. Она оглянулась и добавила. — А это ее парень, Боди.
— Приятно познакомиться, — сказал Боди и шагнул вперед, чтобы пожать протянутую руку.
Возраст и элегантные черты фотомодели позволяли принять мачеху за старшую сестру девушек. На ней был спортивный белый комбинезон с поясом и карманами с «молнией» на груди и на бёдрах, а также одна длинная «молния» спереди снизу. Каждый замочек имел золотой язычок.
На шее тонкая золотая цепочка.
У неё был мягкий загар, изящная линия щёк, коралловые глаза и тонкие брови, слегка темнее светлых волос. Волосы, подстриженные на мальчишеский манер, открывали уши, в которых красовались большие серьги кольцами.
Уит, явно, был счастливчиком, по крайней мере, до той ночи.
— Пожалуйста, — сказала она. — Проходите.
Она провела их через фойе по красному кафелю. Несмотря на то, что комбинезон был удобным, при ходьбе женщины, ткань растягивалась на ягодицах.
В гостиной лежал шикарный ковёр того же бордового цвета, что и блузка Пен. На диване сидел мужчина, который поднялся, когда они вошли.
Мелани остановилась.
— Харрисон, — сказала вполголоса Пен.
— Его поддержка была неоценима, — вмешалась Джойс.
— Пен, — произнёс мужчина с мрачным видом, взял её руку и погладил. — Мне очень жаль.
Она высвободила руку.
Качая головой, Харрисон повернулся к Мелани, взял её опущенную руку, и сочувственно сжал. — Это ужасно, — сказал он. — Ужасно.