Хоть она никогда и не стреляла из дробовика, однажды, парень с которым она на тот момент встречалась, как-то раз в субботу возил её на холмы близ Валенсии, чтобы пострелять по банкам из револьвера и винтовки. Винтовка была 30 калибра со спусковой скобой. Она вспомнила, как приклад при выстреле отдавал в плечо, и какой оглушительный шум она издавала.
Ружьё, наверное, похоже.
Подняв, Пен крепко прижала его к плечу, и внимательно посмотрела вдоль узкой полоски стали, которая тянулась по всей длине ствола до точки на мушке.
У винтовки Пола был оптический прицел. С ним она подстрелила немало банок.
С этим, если всё же когда-нибудь придётся его использовать, цель будет не дальше чем в двадцати футах. Тяжело не попасть.
Пен передёрнула помповый затвор, который скользнув, отозвался металлическим «клик-клак». Палец лёг на спусковой крючок, однако Пен не стала его нажимать.
Не заряжено, сказала она себе. И не должно быть заряжено. А если бы было, ты она бы раскрошила стену.
Пен положила ружьё на колени и следующие несколько минут прошли за изучением инструкции. После этого она проверила патронник. Пусто. Нажала на курок. Щелчок. Затем открыла коробку с патронами и зарядила дробовик четырьмя из них.
Перезарядив оружие, она нажала переключатель, чтобы активировать предохранитель. Пен поработала переключателем взад-вперед, пока эта операция не стала для неё знакомой.
«Всё готово», — подумала она.
Пен уже определилась с лучшим место для хранения. Отнеся дробовик в спальню, она спрятала его под одеяло.
Затем легла на кровать.
Здесь кто-то есть!
Она вскочила с матраса, схватила ружьё, и высоко подняв ствол, направила его на дверь.
— Пум, — прошептала она.
Пен покачала головой. Она почувствовала себя глупо, будучи похожей на ребёнка, играющего в войнушку, и вернула ружьё на место. На этот раз она сняла обувь и вновь залезла под одеяло, после чего испытала манёвр ещё раз. Одеяло замедлило её, но не намного.
Попрактиковавшись ещё три раза, Пен сняла простыни и наволочки и свалила их на пол.
Воскресенье, день стирки.
Теперь ты дома, не нужно никуда бежать, можно заняться привычными рутинными хлопотами, будто ничего не изменилось.
* * *
Боди проехал мимо дома Харрисона. Мерседеса на аллее больше не было.
— Сработало, — сказала Мелани.
— Конечно, сработало. Только что он подумает, когда приедет в больницу и узнает, что ты соврала?
— Можешь не сомневаться, это его озадачит. Согласен? Похоже, Мелани, не слишком заботил этот вопрос.
— Конечно, озадачит.
В следующем квартале, Боди нашёл свободное место на обочине, где до этого стоял Континенталь и припарковался.