— Э-э-э? — снова задумчиво промычал эстонец, но после очередных десяти долларов протянул Кравцову листок с телефонным номером.
Телефонная трель прозвучала резко и неожиданно, так, что Лолита даже вздрогнула. Макар заворчал во сне и перевернулся на бок, натянув одеяло на голову.
Телефон не умолкал, и Лолита, вытянув руку из-под одеяла, взяла трубку.
— Да? Алло? — она даже сама не узнала своего голоса, глухого и надтреснувшего после сна.
— Госпожа Пааркс?
— Она самая, — в голосе, каким заговорила трубка, слышались какие-то до боли знакомые нотки, но кто это, Лолита понять не могла.
— Выйдешь из отеля, поверни направо, на бульвар Эстония. Иди по нему до перекрестка, до театра. Я буду за театром.
— Да, спасибо! — голос Лолиты дрогнул от радости и неожиданности. — Конечно!
Повесив трубку, Лолита полежала несколько минут неподвижно и, убедившись, что Макара в такую рань и с пушкой не добудиться, тихонечко встала и прокралась в ванную, захватив по дороге из кресла одежду.
Взглянув в зеркало, она ужаснулась, но времени у нее не было, и, наспех умывшись, через несколько минут она уже торопливо цокала каблучками по бульвару Эстония.
Он стоял за углом, слегка небритый, но какой-то свежий и счастливый. Счастливый оттого, что вот она, рядом, он видит ее. А это и есть счастье, величайшее, огромное счастье.
Лолита в одно мгновение прочитала все это в его глазах и в ту же секунду бросилась к нему на шею, оказавшись в кольце крепких и нежных рук.
— Лолита… — прошептал Кравцов.
— Милый…
— Прости, Лолита…
— Это просто фантастика…
— Я знаю, что не вовремя…
— Ты чудо…
— Но я не мог поступить иначе…
— У меня еще никогда не было такого свидания…
Они говорили и говорили, не слушая друг друга, не понимая один одного. Да и зачем им нужны были слова, эта оболочка тех реальных, живых, сильных чувств, переполнявших сердца? Гораздо больше они говорили глазами. Гораздо лучше они понимали руками. Гораздо сильнее чувства прорывались в интонациях, в предательском дрожании голоса и в сбивчивом, трепетном дыхании!
И вдруг они разом умолкли, на долю секунды отстранились друг от друга, как будто желая более пристально вглядеться в любимые глаза, и нежно прильнули друг к другу в долгом, бесконечно страстном поцелуе.
Лолита целовала его жадно, почти кусала в губы. Она хотела поглотить его, забрать в себя, растворить в себе без остатка, сделать его частью себя и удержать навечно. Она прильнула к нему всем телом, до умопомрачения желая отдать себя всю, забрав его всего взамен. И она почувствовала, как напряглись его мышцы, как содрогнулось его тело, как горячо пальцы его рук захватывали ее тело, сминая одежду.