– Конь-то мертв, так что же пророчество? Эх, а ведь называют меня вещим, а я… Послушал старого шептуна, предал своего верного скакуна, а теперь он мертв. А что же эти кони? Ведь не так просто померли. Не иначе, потравил кто-то. Вон, и пена у ртов, и ноздрями кровь шла. Точно, отравлены. Может, вернулся тот старый жрец, да довёл своё дело до конца?
К князю подбежал тот самый хузарин – Шига и принялся кланяться и молить о прощении.
– Молчи, пес степной. Не уследил за конями. Отвечай на вопросы чётко и не будешь наказан, а попробуешь врать, я тебя… Впрочем, сам знаешь, что с тобой будет.
Шига тут же умолк и продолжал стоять перед князем, изредка моргая своими прищуренными глазками.
– Конь мой. Тот, которого из земель уличских привели, как давно помер?
– С неделю уж прошло, да, да, с неделю.
– Помер он так же, как эти, пена у рта и кровь в ноздрях были?
– Были, мой князь, ох, точно были, – не отвечал, а причитал хазарин.
– Не вой, я же сказал, отвечай всё как на духу. Значит, тоже отравлен был, так? А что ж ты, пёс, сразу тревогу не забил, не догадался?
При этих словах Олега несчастный конюх упал на колени и попытался схватить князя за ноги, моля о прощении.
– Не доглядел, о великий, прости, пощади меня, искуплю вину свою, – несчастный Шига обнимал и целовал ноги Олега, причитая во всё горло.
Князь отпихнул несчастного хазарина сапогом. Презрительно посмотрел на распластанное у ног тело.
– Я же сказал, не будешь врать, не покараю. Встань. Где коня моего схоронили, ведаешь?
Шига поспешно закивал бритой наголо головой.
– Ведаю, ведаю. Сам его отвозил за город. Показать смогу.
– Хорошо, завтра проводишь меня к моему коню. Проститься я с ним должен, – склонив голову, Олег задумался. – А что думаешь сам-то, кто коней моих потравил? Может, кого подозрительного заметил. Аль из чужих кто заходил?
– Как же, как же, князь. Был тут конюх один странный. После того, как коня твоего сюда привели. Когда ты его от себя убрал, аккурат через пару месяцев он тут и появился. Крутился вокруг, коней, дескать, любит. Вот и взяли его работником на конюшни. Работяга добрый был, всё за лошадками следил да приглядывал. Так вот он-то и пропал, аккурат перед тем, как кони померли. Может, он-то их и того, потравил, стало быть?
– Дурак, он и потравил, кто же ещё. Берёте в княжьи слуги кого попадя, а потом… Эх, да что там говорить. Завтра поутру чтобы у моих хором ждал. Желаю с конём своим проститься.
И, произнеся эти слова, Олег быстрым шагом поспешил в свои покои.
«А ведь ошибся Урош тот, жрец Велесов. Помер конь-то, а я вот он, жив».