Он остановился.
«Как они будут отрываться от красных? Как пойдут? По тракту или вдоль железной дороги, прямиком на Байкал? А как же ещё? – Он немного постоял и решился: – Надо перейти Ангару и выйти на юго-восточную окраину города!»
Александр Петрович почувствовал усталость, он догнал и уцепился за поручни никем не охраняемой площадки проходившего мимо тёмного, казавшегося мёртвым вагона; он увидел, что метель шла низом, огни города стали ближе, он постоял на летящей площадке несколько минут и соскочил.
* * *
Ангара оказалась неожиданно узкой. Адельберг быстро её пересёк и начал подниматься на городской берег, заросший чёрными, оголёнными ветром кустами. По левую руку сквозь плотные заряды снега он разглядел вмёрзшую в лёд пристань.
«Рыбная, что ли?» Он решил проверить догадку и пошёл к ней. Это оказалась действительно городская Рыбная пристань, он её узнал, значит, он отвернул от железной дороги всё же слишком рано.
«Может, удастся пройти через город? На льду я буду слишком заметен!»
Он по льду миновал пристань, поднялся на берег и оказался у дровяных складов, на которые из города выходила улица.
«Как же её? Дегтярная? Нет, не Дегтярная! – вертелось в голове. – Дёгтевская!» – вспомнил он.
Впервые он оказался в Иркутске в конце девятьсот четвёртого года, когда ехал в Харбин в Маньчжурскую армию на Японскую кампанию, потом бывал здесь много раз.
Он пошёл по улице вдоль чёрных деревянных заборов и сразу наткнулся на намороженную поперёк ледяную стенку, за ней саженей через пятнадцать угадывалась следующая, точно такая же, во всю ширину улицы и высотой в человеческий рост. Одна прилегала своим правым плечом вплотную к заборам и оставляла узкий проход слева, следующая прилегала к заборам своим левым плечом и оставляла узкий проход справа.
«Наморозили баррикады! Изобретательные!»
Он прошёл совсем немного и вдруг услышал крик: «Стой! Стрелять буду!»
Со стороны города доносились приглушаемые метелью выстрелы.
– Стой, сволочь, стрелять буду!!! – донеслось до него совсем близко.
«Нет, через город не пройти!» На его спасение, метель навалилась густо, справа он разглядел проход между заборами и какие-то закоулки, он свернул и по задам снова вышел на берег Ангары.
«Хлопнут ни за понюх табака! И Адельберг будет убит!»
Дальше по дороге вдоль берега он пошёл на юг, его никто не окликал, прибрежные кусты и метель прикрывали его. Пробиваясь через бледную летящую вьюгу, впереди, совсем недалеко, он вдруг увидел что-то высокое, в несколько человеческих ростов, большое, остроконечное и чёрное; он подошёл ближе. «Памятник Александру Третьему!» – узнал Адельберг и вспомнил, как он стоял на Никольской улице со всем своим кадетским корпусом и провожал похоронную процессию – в Москву для отпевания перевезли останки царя. Тогда за огромным катафалком шли военные, духовные и светские в чёрном трауре и золоте: султаны, плюмажи; жара, колокольный звон, единым низким дыханием накрывший всю Москву. И падающие в обморок, которых уносили полицейские.