На аруанке не было ничего кроме коротенькой юбки, сплетенной из листьев турникона, и ожерелья, сплетенного из слегка светящихся засушенных цветов.
— Коари руана нори, — сказал Леруа, обнимая Улу за плечи.
— Этот человек — друг, — понял я слова, произнесенные на диалекте Центрального Союза Осмилоков.
— Коари руана келаль, — пропела аруанка, по-прежнему хмуро глядя на меня.
— Этот человек неизвестен, — понял я. Мне, наконец, удалось подавить необычайное волнение и легкую дрожь, вызванную, как я надеялся, не красотой аруанки, а предрассветной прохладой.
— Я пришел с добром, чтобы понять вас и стать вашим другом, — сказал я по осмилокски.
Аруанка удивленно подняла брови, и ее огромные глаза недоверчиво блеснули. Но она ничего не сказала и продолжала молча разглядывать меня.
— Откуда ты знаешь наш язык, если ты впервые у нас, незнакомец? — спросила она, наконец, на космолингве.
— Он мой друг и я научил его языку, — ответил вместо меня Леруа.
— Он тоже пришел на Киалану? — спросила Ула по осмилокски.
— Да… я привел его сюда, чтобы он убедился…
Аруанка молча смотрела на Леруа, и постепенно взгляд ее огромных глаз теплел.
— Хорошо… Я верю тебе, — сказала она, наконец, по осмилокски. — Он может идти к нам…
— Старайся отмалчиваться, — шепнул Леруа по-русски, когда аруанка повела нас вглубь ущелья. — Не забывай об их феноменальной памяти! Они уже понимают многое из того, что мы говорим между собой…
— Идите сюда! — на чистом русском языке крикнула Ула. Она стояла перед узким входом в пещеру, с хитринкой поглядывая на нас.
Включив фонари комбинезонов, мы вошли в пещеру.
— Он пришел с добром! — сказала Ула по осмилокски двум могучим хмурым стражам, встретившим нас у входа во вторую, более высокую пещеру.
Гиганты расступились, пропуская нас в недра горы.
Внезапно фонарик Леруа потух.
— Выключи и ты, — прошептал он мне. — Здесь довольно светло.
Когда глаза привыкли к темноте, я увидел, что сталактиты, свисающие с высоких сводов пещеры, светятся приятным зеленоватым светом.
— Это светящиеся микроорганизмы, — пояснил Леруа. — Они почему-то встречаются только на сталактитах. Сталагмиты, как видишь, не светятся.
Я пригляделся и увидел невысокие сталагмиты, с плоскими, словно срезанными верхушками.
— Вы прибыли немного рано, — сказала Ула по-осмилокски, когда мы вошли во второй зал, в центре которого горел большой костер. — Киалана будет только через три дня.
— Ничего, мы подождем, — успокоил ее Леруа и уселся около костра.
— Машину нужно убрать, — сказала аруанка, подбросив в костер охапку сухих веток. — Будет плохо, если наши мужчины увидят ее.