Я не имел ни малейшего понятия, в каком месте национального парка «Роки-Маунтин» мы сейчас находились. Но до самого горизонта простиралась совершенно безлюдная территория. А самым громким звуком был хруст снега под ногами. Нетронутая белизна повсюду. Как будто природа приготовила нам свадебный торт.
Может быть, Марси и не умела зажечь газовую плиту, но с примусом она обращалась мастерски. Мы подкрепились супом и сэндвичами прямо тут же, в горах. К черту роскошные рестораны! И обязательства. И телефоны. И города с населением больше двух человек.
– Так где мы находимся? – спросил я. (Компас тоже был у Марси.)
– К востоку от нигде, – подмигнула она.
– Мне нравятся здешние красоты, – улыбнулся я.
– Знаешь, если бы ты не ворвался в мой номер, нагрянув, как гром среди ясного неба, я бы все еще торчала в той прокуренной комнате в отеле, – с благодарностью произнесла Марси.
Она приготовила кофе на примусе, который эксперты, конечно, могли бы назвать неудачным и даже опасным для здоровья. Как бы там ни было, меня он согрел.
– Марси, – сказал я, шутя лишь наполовину, – в тебе пропадает кулинар.
– Готовлю только на лоне дикой природы, – засмеялась Марси.
– Значит, это твоя стихия, – улыбнулся я.
Марси посмотрела на меня, а потом огляделась по сторонам. Она вся светилась счастьем:
– Как жаль, что рано или поздно нам придется уйти…
– Мы можем остаться, – я был серьезен. – Марси, мы можем остаться здесь, пока ледники не начнут таять или пока нам не захочется поваляться на пляже. Или спуститься на каноэ по Амазонке. Давай, я серьезно!
Марси задумалась. Размышляет, как отнестись к моему… Предложению? Или идее?
– Ты меня проверяешь? Или серьезно? – наконец спросила она.
– И то, и другое. Я буду счастлив выйти из этой мышиной беготни, а ты? Немногие люди могут себе это позволить…
– Кончай, Барретт, – запротестовала она, – ты самый амбициозный из всех, кого я когда-либо знала. Кроме меня. Спорим, ты иногда видишь себя в кресле президента?
Я улыбнулся. Но кандидат в президенты не имеет права врать:
– О’кей. И такое бывало. Но в последнее время я думаю, что гораздо с большим удовольствием учил бы своих детей кататься на коньках.
– В самом деле? – Марси была искренне удивлена.
– Только если они пожелают учиться, – добавил я. – Ты могла бы жить счастливо, если бы не нужно было ничего никому доказывать?
Она на секунду задумалась.
– Что-то новенькое, – ответила она. – Пока не появился ты, я чувствовала себя лучше, только если побеждала и внимание всех было приковано ко мне.
– Скажи, а что может сделать тебя счастливой теперь?