– Парень.
– Какого типа?
– Который не станет во всем слушаться меня. Который поймет, что на самом деле… мне не всегда хочется быть главной.
Я молча слушал ее. И горы тоже молчали.
– Мне нужен ты, – наконец произнесла Марси.
– Я рад, – ответил я.
– Чем займемся теперь, Оливер? – спросила она.
Нам было хорошо и спокойно. В разговоре то и дело возникали паузы.
– Сказать, что нужно делать? – спросил я.
– Да! – ответила Марси.
Я глубоко вдохнул и произнес:
– Продай магазины.
Марси чуть не выпустила из рук чашку с кофе:
– Что?!
– Послушай, Марси, я уже так изучил образ жизни президента торговой сети, что могу написать об этом диссертацию. Ты должен быть все время в движении, быть готовым к переменам – ни секунды покоя.
– Чертовски верно, – ответила она.
– Может, все это и необходимо для бизнеса, но для взаимоотношений нужно нечто совершенно противоположное: много свободного времени и минимум рабочих поездок.
Марси не отвечала. Так что я продолжил свою проповедь:
– Следовательно, – радостно закончил я, – тебе нужно продать «Биннендейл». У тебя будет роскошный офис консультанта в том городе, где тебе понравится. А я открою свою юридическую практику. Может быть, у нас получится прижиться там. И обзавестись парой ребятишек.
– Ну ты и мечтатель, – рассмеялась Марси.
– А ты просто дура, – ответил я, – потому что все еще по уши влюблена в свою собственную власть.
Мой тон не был осуждающим. Хотя это было чистой, черт ее побери, правдой.
– Ах, ты! – сказала Марси. – Ты проверял меня.
– Проверял. И ты провалилась, – улыбнулся я.
– Ты нахальный эгоист, – игриво заключила она.
Я кивнул:
– Я всего лишь человек.
Марси посмотрела на меня.
– Но ты ведь меня не бросишь?..
– Любой снег когда-нибудь тает, – ответил я.
А потом мы встали и, взявшись за руки, вернулись в машину.
И поехали в Денвер. Где снега не было вовсе.
В Нью-Йорк мы вернулись в среду вечером. К тому времени Марси смогла навести порядок в денверском представительстве, и нам даже удалось еще раз сыграть в снежки. Но ее суперэго восторжествовало. Снова надо было работать. И я даже успел (по телефону) помочь Барри Поллаку на его финишной прямой.
Очередь к такси казалась бесконечной, и мы здорово замерзли. Наконец перед нами возникло нечто, напоминающее помятую консервную банку желтого цвета. Другими словами – типичное нью-йоркское такси.
– В Квинс не еду, – буркнул водитель вместо приветствия.
– Я тоже, – ответил я, дергая искалеченную дверцу, – так что едем на 64-ю, Ист, дом двадцать три.
Мы оба находились внутри. Так что теперь закон обязывал водилу доставить нас по упомянутому адресу.