Я попыталась снова лечь, но в комнату вбежала краснощёкая женщина с керосиновой лампой в руках…
Боже, как она топает! Подкованный слон и то тише ходит! А лампа? Где она отыскала такую яркую лампу? В музее пыток?
Без малейшего почтения, краснощёкая всучила мне какой-то ковшик и заставила пить. Жидкость была горькой, густой и крайне противной.
– Где я?
– В доме торговца Хабыча, конечно.
Хабыч? Кто такой Хабыч? А… Хоттабыч! Чёрт, я ведь даже имени его не спросила, когда встретились. Зато с прозвищем не ошиблась.
– А Косарь где?
– В соседней комнате.
– Ему тоже плохо?
– Увы, – грустно вздохнула женщина. – Ума не приложу отчего вам поплохело. Я ж всё свежее подала, а вино так вообще сказка.
Ага… Хороша сказка. Всего два бокала и мечта о встрече с наркологом становится заветной.
– Ну ничего, ничего, – успокоила краснощёкая. – Ты сейчас полежишь часок и всё пройдёт. А после и ехать можно.
– Ехать? Куда ехать?
– Как куда? С Хабычем. Он сказал, по делу.
Уф… Я с мрачным облегчением откинулась на подушки. Значит, всё-таки согласился. Что ж, такие новости вполне стоят похмелья.
Через час мне действительно полегчало: желудок по-прежнему отплясывал, но вырваться на свободу уже не пытался. И головная боль отступила.
Мысленно благословив краснощёкую, выбралась из спальни. Тут же столкнулась с помятым Косарем. Сравнивать ощущения не стали – и без того тошно.
Хабыч ждал внизу, с аппетитом поглощал обильный завтрак. При виде еды, мой желудок опять совершил сальто, Косарь тоже позеленел.
– Проснулись, голубчики! – возопил торговец с искренней радостью. – А я уж испугался, что помрёте! Что ж вы… Чуток вина и уже с ног?
Вешенский верзила одарил Хабыча лютым взглядом, но промолчал. Схватив меня за руку, Косарь ринулся к двери. В спину прилетел ещё более оптимистичный возглас:
– Правильно! Подождите снаружи! Заодно воздухом подышите и с сыном моим познакомитесь!
– Что ещё за сын? – пробормотал Косарь, толкая входную дверь.
В лицо ударил прохладный ветерок, заставив отступить последние симптомы похмелья. Город, окутанный предрассветной серостью, мирно спал.
Метрах в трёх от нас фыркнуло, и только теперь заметила массивную хмурую лошадь, запряженную в телегу и не менее хмурого возницу. Старьевщик с рынка, а это был именно он, не выказал особой радости, просто махнул рукой и опять погрузился в дрёму.
– Косарь, мне это не нравится, – сдавленно прошептала я.
– Мне тоже, причём давно.
Я, наконец, очнулась. И о чём раньше думала? Вот ведь…
– Нет, ты послушай. Эти двое не просто партнёры. Этот, – я кивнула на возницу, – заманивает людей в лавку, а второй угощает вином, попросту – травит. Что делают после – не знаю, но мне кажется, обворовывают и убивают.