Боже мой. Ему ведь действительно не было никакого смысла, подумала Айгуль и сильно провела рукой по лицу, чтобы убрать клочья отвлекающего жара.
Кричать очень хотелось. Еще хотелось эту дуру трясти за плечи, чтобы безмозглая голова прочистилась и, может, научилась чуть-чуть думать не о страданиях этой головы и некоторых предметов пониже. Но предварительно стоило подумать. Да и не при людях же вопли издавать. Особенно не при Костике этом. Парень симпатичный, но совершенно посторонний. И больно уж умело слушает. Но он как раз не слушал, а, деликатно заскучав после нудного Гульшаткиного рассказа и последовавшей паузы, рассматривал какую-то девицу в углу. А та и рада.
Ну и слава богу. Гульшат такие вещи замечает не хуже, и не прощает совершенно. Соответственно, большая жаркая ночь у товарища командированного, скорее всего, обломилась, а сестренкин экземпляр сборника «Почему все мужики козлы» стал толще на страничку. Не будем мешать ее заполнению, подумала Айгуль и душевно распрощалась с досадно несложившейся во всех смыслах парой. Оставила пятисотку на столе, иронично отвергла пару выпадов обеих сторон, под спокойным Костиным напором сдалась и сунула пятисотку обратно в сумку, подумав: «Жаль, все-таки неплохой парень».
И побежала к машине и Виладе. Прочь от самого интересного.
Глава 4
Чулманск. Гульшат Неушева
Телевизионные сериалы Гульшат игнорировала и толком не знала – но с Костиком, похоже, все получилось как в сериале. Средненьком таком, про печаль и роковые страсти. Лишь концовка не удалась. А может, просто сериал переформатировали и переименовали, а всех участников предупредить позабыли. Мелодрама превратилась, например, в многосерийный триллер. Нет, не надо. Лучше в ситком из жизни командированных. А Гульшат осталась в забракованном пилоте про взгляды и чувства.
Ну и ладно.
Костик подсел к ней минут через пять после того, как Гульшат разревелась. Она устала ждать назначенного часа дома, собралась, посмотрелась в зеркало, разбила бы его немедленно, да убираться неохота, выскочила на улицу, оказавшуюся холодной, заснеженной и скользкой, без потерь добралась до «Солнышка», поздоровалась с не узнавшими ее Пашей и Резедой, села за привычный столик, без меню и без запинки сделала заказ подскочившему с веселыми извинениями Паше, милостиво согласилась ждать десять минут, гордо подумала, что справляется не хуже, чем раньше – и заревела. Вспомнила, что такое раньше.
Костик решительно подсел, возложил пачку бумажных платков к локтю Гульшат и неторопливо стал рассказывать, что в древнем Египте с приступами плохого настроения боролись салатом из сушеных кузнечиков и поглаживанием кота либо раба южной породы. Нормальный заход, все лучше, чем «А чем так расстроена столь прекрасная девушка?» или «А пойдемте уже в цирк». Гульшат и с такими-то заходами не сталкивалась, потому что в образе несмеяны публичные места еще не осматривала. Но адаптированный к обстоятельствам вариант стандартных «А ведь я вас где-то видел» или «А вас ведь по телевизору показывают?» представлялся ей примерно таким.