— Будешь светить.
Он отдал Степке фонарик и забрал пистолет. Они поднялись на крыльцо. Степан посветил на террасу. Жора прильнул к окну. Потом отступил на шаг. Спросил:
— Видишь?
И показал наверх, где стекло было выбито и рама чернела дырой.
— Вижу, — сказал Степка.
— Полезай. И сразу поворачивай ключ.
— А если там кто за дверью? — спросила Любаша.
Вместо ответа Жора дважды выстрелил в дверь.
Степка взобрался ему на плечи. Посветил. Терраса была пуста, но дверь, ведущая из террасы в комнаты, была открыта. Степка видел крашеный пол, ножку стола, и больше ничего. Тогда он подтянулся, протиснулся. И перевалил через окно. Деревянный пол загудел громче барабана. Степка метнулся к двери, увидел ключ и успел повернуть его, когда в комнате раздался шум падающего стула.
Жора ворвался на террасу как ветер. Гаркнул:
— Свети!.
Рука мальчишки дрожала, и свет от фонарика то опускался, то поднимался вверх к потолку, словно Степка водил по стене кисточкой.
Все стало ясно. Среди комнаты, мертвенно-бледный, стоял старик Красинин. Возле ног у него лежал мешок из грубого рядна, чем-то набитый до половины.
— Гад! — закричал Жора. — Выходи в сад, прикончу.
Нина Андреевна спохватилась:
— Ой, Жора, ой, Жора!.. Это же сосед наш.
— Барахольщик он, а не сосед! — надрывался Жора. — Пулю на такую сволочь жалко.
— Глотка у тебя луженая, — спокойно сказал старик Красинин.
— Повтори, что сказал! Повтори!.. — Жора размахивал пистолетом перед самым носом старика Красинина.
— Любка, усмири своего хахаля, — сказал Красинин. — А то он под трибунал пойдет.
Жора аж подпрыгнул от негодования. Любаша вцепилась ему в плечо:
— Не трогай паразита. Пусть с глаз проваливает…
— Подавитесь вы этим барахлом! Собаки на сене. — Переступив через мешок, старик Красинин неторопливо, будто сожалеючи, удалился.
— Кто мог подумать?! — тихо сказала Нина Андреевна.
— Ты всегда всему удивляешься, — заметила Любаша. — Пора бы расстаться с этой глупой привычкой.
Степка нашел свечку. Но светомаскировки у тети Ляли не имелось. И они не стали зажигать огонь. Жора еще не отобрал у Степки фонарик, и мальчишка светил, не жалея батарейки. Заглядывая под кровать, за шкаф, который стоял в углу, и за ним было пространство, где можно было прятаться.
На крышке пианино пыли прибавилось. Оно было залапано; может, Красинин хотел утащить его. Но если очень присмотреться, то все же можно было различить следы слов, которые не так давно они написали с Вандой.
Все стали укладываться спать, только Любаша и Жора еще долго разговаривали вполголоса…
— Нужно жить одним днем. — Может, Жора и не верил в сказанное, но сейчас ему так было выгодно.