Назад я плыл долго. Дельфин описывал круги, время от времени дружелюбно подталкивая меня в бок, – приглашал прокатиться еще раз. У рифа, посвистев на прощание, стая грациозно умчалась прочь, а я, счастливый, пошлепал по воде к берегу. Немного побаливала рана, но ощущение было, скорее, приятным – рука заживала и набирала силу.
Постель опустела, дверь в ванную была заперта. Очевидно, она приводила в порядок подмышки моей бритвой. Это действовало на нервы – старый пес перемен в жизни не любит. Я воспользовался душевой для гостей, и вместе с океанской солью поток горячей воды смыл и унес раздражение. Посвежевший, но небритый и голодный, как питон, я отправился на кухню. К приходу Шерри на плите жарилась ветчина с кусочками ананаса, а я намазывал хлеб маслом.
Лицо мисс Норт снова выглядело безупречно, волосы уложены и покрыты лаком – должно быть, в сумочке «Гуччи» поместился целый прилавок косметики. На губах сияла улыбка.
– Доброе утро, любовь моя. – Шерри томно улыбнулась и подошла меня поцеловать.
Подаренное дельфинами солнечное настроение примирило меня со всеми живущими в мире тварями, и даже неприязнь к этой нарочито яркой женщине улетучилась. Мы много смеялись за завтраком и прихватили кофейник на веранду.
– Так когда за «пого-стиком» отправишься? – вдруг поинтересовалась она.
Я не ответил и налил еще одну кружку крепкого черного кофе. Шерри, очевидно, решила, что, проведя со мной ночь, заполучила раба на всю жизнь. Может, я и не знаток женщин, но, лишившись невинности до знакомства с ней, кое-какой опыт имел и считал, что прелести мисс Норт не стоили четырех ядерных ракет и бортового самописца с секретного истребителя-штурмовика.
– Как только скажешь, где искать, – уклончиво сказал я.
Испокон веков женщины тщеславно считают, что если мужчина им почему-то нравится, то он у них в долгу. По мне, так должно быть наоборот.
Шерри коснулась моей руки, тигриные глаза расширились и потеплели.
– После прошлой ночи я знаю, что у нас все впереди, Гарри, – хрипло шепнула она. – Мы должны быть вместе.
А я в ту ночь долго лежал без сна и принял решение. Самолета в брезентовом узле быть не могло. Возможно, небольшая деталь или обломок – в доказательство, что на дне лежит именно он. Вряд ли это «черный ящик» или одна из ракет. У Джимми Норта не было времени извлечь самописец из фюзеляжа, даже если бы он знал, где искать, и захватил с собой инструменты. С другой стороны, громоздкий, округлый сверток ничем не напоминал аэродинамические контуры ракеты.
Скорее всего завернутый в брезент предмет особой ценности не представляет. Подняв его со дна в присутствии Шерри Норт, я открою самую мелкую карту из тех, что у меня на руках, а примут ее за козырного туза. Главного – места падения самолета у Пушечного рифа – никто не узнает. В то же время я спровоцирую хищников на первые шаги, и будет крайне полезно посмотреть на действия мадемуазель Норт, вообразившей, что ей все известно.