– Мой шрам! Куда он делся?! Что вы с ним сделали?!
Кое-как я дотянула до послеобеденного времени, когда был назначен прием у врача. Глаза медсестры, пришедшей за мной с коляской, с осуждением скользнули по подносу с нетронутым ленчем. Страх и смятение полностью лишили меня аппетита; впрочем, больничная еда и без того его не особо вызывала.
В кабинете, к моей радости, я увидела папу, по-прежнему бодрого и здорового.
– Здравствуйте, Рейчел. Сегодня вам лучше? – заботливо спросил доктор, очевидно, ожидая положительного ответа.
Я медленно покачала головой, не в силах сказать ни слова. Обжигающие слезы потекли по моим щекам. Папа потянулся и взял меня за руку. Доктор тактично сделал вид, что не замечает моего состояния.
– Ну что же, юная леди, у меня хорошие новости. Мы сделали все анализы и исследования, какие только можно, и я счастлив сообщить, что ничего серьезного или необратимого ваше маленькое приключение вам не принесло. – Он повернулся к рентгеновскому снимку черепа, очевидно, моего, на подсвеченном экране. – Никаких повреждений ни в мозгу, ни в костных тканях.
– Слава Богу! – облегченно выдохнул папа.
– Но это все неправда! – закричала я и сама устыдилась истеричности своего голоса.
– Нет, Рейчел, я уверяю вас, все результаты надежны. Некоторые исследования мы даже повторили для верности. Никакой ошибки быть не может.
– Да не результаты, – едва сдерживаясь, бросила я. Нельзя, чтобы меня опять напичкали транквилизатором, пока я не объяснила. – Раз вы говорите, что они верны, наверное, так и есть. С чего вам врать? Все остальное здесь неправда!
– Ну-ну, Рейчел…
Голос у отца был испуганный. Да я и сама себя пугала, но нужно же было до них достучаться. Я прерывисто вдохнула и постаралась говорить спокойнее.
– Пожалуйста, послушайте. Я не понимаю, что здесь происходит, но все это не по-настоящему, по крайней мере для меня. В реальности, в моей настоящей жизни, папа очень-очень болен, и я, кажется, тоже.
– Так, значит, вы считаете, что и у вас рак? – мягким, успокаивающим голосом спросил доктор.
Его тон, однако, только разозлил меня еще больше. Ужасно неприятный тип.
– Нет, не рак. У меня что-то с головой. – Этого почему-то никто опровергать не стал. – После того случая…
– После нападения? – подсказал папа.
– Нет, после случая с машиной в ресторане. Когда пострадали я и Джимми.
Доктор вопросительно взглянул на отца, который потряс головой, будто пытаясь разогнать сгущавшийся туман.
– Вы знаете, о чем говорит ваша дочь?
– Вообще-то да, – неуверенно ответил тот, и я чуть не расплакалась от облегчения. – Действительно, когда Рейчел с друзьями сидели однажды в ресторане, прямо в окно рядом с ними врезалась машина. Это было – когда же? – лет пять назад. Как раз перед ее отъездом в университет.