– Как бы не так. Шел с прохладцей. Даже отдыхал по дороге.
Она продолжала озираться. Песок, дальше песчаный скат, обросший лесом. Ни души кругом.
– Садись в лодку, – сказала она. Лодка чуть вздрагивала от мелких набегающих волн. Франц вяло возился с веслами.
Драйер усмехнулся:
– Я вернусь тем же путем. В лесу чудесно. Встретимся у нашей будки.
– Садись, – повторила она резко. – Ты немного погребешь. Ты разжирел.
– Право, душа моя, не хочется… – протянул он, глядя на нее бочком.
Марта рулевой веревкой хлопала себя по колену. Он закатил глаза, вздохнул и неуклюже, с опаской, стал влезать в лодку. Лодка называлась «Морская сказка».
Франц вставил в уключины вторую пару весел.
Драйер скинул пиджак. Лодка тронулась.
И сразу волнение Марты прошло. Она почувствовала блаженный покой. Совершилось. Он в их власти. Пустынный пляж, пустынное море, туманно. На всякий случай нужно отъехать подальше от берега. В груди, в голове у нее была странная, прохладная пустота, как будто влажный ветер насквозь продул ее, вычистил снутри, мусора больше не осталось. Звенящий холод. И сквозь легкий звон она слышала беспечный голос:
– Ты все время влезаешь в мои весла, Франц, – нельзя так. Я понимаю, конечно, что мыслями ты далеко… Но все-таки нужно быть повнимательнее. Не могу же я оборачиваться. Вот опять! Ты в лад, в лад… Она тебя не забыла. Ты ей, надеюсь, оставил свой адрес? Раз, раз… Я уверен, что сегодня будет тебе письмо. Ритм, – соблюдай ритм!
Франц видел его крепкий затылок, желтые пряди волос, слегка распушенные ветром, белую рубашку, натягивавшуюся на спине… Но видел он это как сквозь сон…
– Ах, дети, – как было забавно в лесу! – говорил голос. – Буки, темнота, повилика. На дорожке такие черные голые улитки, с продольной резьбой. Прямо самопишущие ручки. Очень забавно. Соблюдай ритм.
Марта, полузакрыв глаза, глядела на его движущееся лицо, которое она видела в последний раз. Рядом с ней лежал его пиджак, в нем были часы, щеточка для усов, особая зубочистка, бумажник. Ей было приятно, что часы и бумажник не пропадут. В ту минуту она как-то не подумала, что придется, конечно, и пиджак сбросить в воду. Этот довольно сложный вопрос возник только потом, когда главное уже было совершено. Сейчас ее мысли текли медленно, почти томно. Предвкушение счастья было сейчас восхитительно.
– Я, признаться, боялся, что гребля будет раздражать спину, – говорил голос. – Ты вот обещала, моя душа, что сегодня пройдет, – и правда, лучше, гораздо лучше. И грести можно. Рубашка почесывает, это приятно.
Они были теперь достаточно далеко от берега. Накрапывал дождь. На горизонте пушистым хвостиком склонялся дымок. Кругом лодки мелкие волны, журча, проливались и пенились.