- Я?! - замерла Стэнка, борясь в душе со страхом. Победило любопытство. - Ага-а. Давай.
Нет, Стэнка знала про такие "украшенья". У них в Стожках их надевали в Святки. Но, те были из сухого льна или овчины. А самый лучший - у Ады, разумеется, из густого конского хвоста. И без остаточного "живого" сияния. Будто и голова - присутствует. Причем, с прежними своими мыслями. Вот и струхнула. Не от того, что в сумке - голова, а сам факт: сумка то - Петра. Да что тут оправдываться? Струхнула да и всё.
- Гляди, - достал тем временем Петр предмет испуга.
- Ух... ты.
Ее залюбник засмеялся:
- Никогда раньше не видела? - и встряхнул гриву из длинных ореховых волос. - Должник наш говорил: из Ладмении, из самого Куполграда его привез. На что надеялся в такой глуши? Бывают же в природе лободыры. Возьми в руки то. Пощупай. Ты чего? Не отошла еще?
- Давай, - сглотнула слюну Стэнка. - О-о, - и выдохнула от восторга. - Какие они... мягкие.
- Ну, так, - авторитетно хмыкнул Петр.
- Мягче моих.
- Не мягче, точно.
- И длиннее. Такие косы выйдут. И кренделя.
- Их забирают обычно в высокие прически... дамы.
- А цвет какой... Цвет... цвет, - пришла, вдруг, в голову ее шальная мысль. - Как... у Ады.
- Какой Ады?
- У Ады до ее болезни... Петр?
- Что? - насторожился тот.
- Петруша, кречет мой усатый!
- Да что, Стэнка?
- Продай его мне. Пожалуйста. Бумаги не надо будет писать. Петруша.
- Ты свихнулась. Зачем тебе парик? У тебя свои в сто крат лучше. По Стожкам собак пугать? Да он и стоит...
- Петруша, я отдам, - напрыгнула Стэнка на него и быстро зачмокала в лицо. - Петруша... очень надо... Пожалуйста, продай.
- Он стоит триста леев. Ты свихнулась.
- Я отдам.
- Отдаст она. Попросишь у кого? - вдруг, замер Петр.
Стэнка отстранилась:
- Ни у кого. Свои отдам.
- Свои?.. Не надо... Так бери. Я что-нибудь придумаю.
- Петруша!
- Тихо ты! Ох... мне пора, - и обхватил сияющее стэнкино лицо руками. - Ну, если б не пора было...
- Ты такой... такой.
- А ты, краля моя, свихнулась. Точно, - со смехом выдохнул и наградил ее последним поцелуем.
А потом уехал. Пора ему. Давно было пора...
Стэнка, измучившись в своей постели, все ж, не уснула, дождалась. Короткое оно - время предрассветья. Когда сон человеческий глубок, как незаиленный колодец, а силы знахарки наоборот - на самой высоте. Но тратить их сейчас она задумала не на лечебный ритуал. Другие этой ночью у нее дела...
Деревня, как одеялом, накрытая ночной дремой, тихо спала. И озеро их спало. Лишь на далекой середине его слышны были легкие всплески: не то сом, не то налим водили по воде под луной круги. Над головой низко вдоль берега пронеслась летучая мышь. И снова тишина. Стэнка, сбросив туфли, поджала пальцы на ногах - песок холодный. И взмахнула на большой пологий камень. Потом нашла глазами дом старосты. Точнее, его высокую крышу над верхушками садов... Вдохнула глубоко. И выставила в знаке руку: