- О-о-о, - понимающе протянула та.
- Ого. А пусть теперь и живет с тем, что заслужил. Стерпится - слюбится.
- Так ты - назло? - удивилась Солена.
Стэнка дернула плечом:
- А что?
- А я думала, из-за греха на душу... Стэнка?
- Ты о душе моей больше меня не пекись, - вскинулась та на подругу. - Не дала травку Гргуру и всё. И какая теперь разница: почему?.. Давай больше не будем о "младенчиках"?
- Давай, - глядя на Стэнку, вздохнула Солена. - Да и какие они "младенчики"? У них уж свой... на подходе, - и, еще раз выдув носом, развернулась к танцам на дворе. - А венчанье все ж, ладно прошло.
- Ась? - оторвалась оттуда же Стэнка.
- Я говорю: красиво... Не то, что последние похороны.
Ну, в этом Солена, конечно, "специалист", выражаясь по-городскому. Да и похороны те... Не заладились.
А все дело здесь в том, что Стожкам бедственно и давно не везло на священников. Вот и церковь с колокольней свои, кирпичные, и добротный дом сбоку, а Святые отцы селились в нем всё какие-то "безгодные". Может, здешний воздух предгорный их так "отравлял"? Или глушь вокруг не те мысли шептала? Но, не везло Стожкам со священниками и всё тут. Последний, отец Крисп, и вовсе свихнулся. И хоть Стэнка в церковь - не частый ходок, а слыхала, будто помешательство его вышло на почве "говорящих икон". И началось с ночных блужданий вдоль их со свечой, а закончилось... Нет, половину потом из местного озера рыбаки, все ж, достали. В сеть у них же спёртую, замотанными, вперемешку с камнями, но вот спасти уже не смогли: деревянные основы иконостасов разбухли, краски отслоились и Святые лики стали схожи с теми, против кого они и нужны. Но, больше всего стожковцы горевали по списку(3) чудотворного Апостола Луки, и вовсе расколовшемуся в щепы... Отца Криспа вскоре после той "ловли", забрали и увезли на крытой повозке вдаль и навсегда. А церковь в Стожках в который раз опустела.
Случилось это за две седмицы до похорон мельника Житомира. События важного, хоть и в большинстве своем, неурочного. Потому что в Стожках, как и по всей Бередне, относятся к подобным щепетильно, считая смерть частью жизни, еще одним ее обрядом, в котором сам покойник - принимающая гостей сторона... Покойнику Житомиру Пичу, как "принимающей стороне", тогда втройне не свезло: умер накануне Дня Святой Троицы. Большого православного праздника, отмечаемого всклад(4) в соседних Бреговинах, да еще, как назло, грозник(5) вышел жарким... В общем, на третий день "принимающая сторона" начала сильно вонять и являться во снах всей своей семье. Естественно, с претензией: ей давно по делам пора (одной части - на Мытарство, другой - на погост), а тут лежи и радуй собой мух. Да и гости стали заметно редеть. Кто внезапно прихворнул (обезножил, засопливел, вариантов было много), кто просто торчать у ворот устал (без причин, зато честно). Хотя, уже потом половина Стожков в полголоса и по углам обсуждала "какие знатные наливки готовят в Бреговинах" и даже менялась рецептами... На пятый день староста, с лицом мрачнее обычного, привез к покойнику похмельного Святого отца именно оттуда, из Бреговин. Отпевание и похороны прошли в спешном ритме (спешили все, включая Житомира). А вот подружке Стэнки, Солене, пришлось отработать по полной: одной у гроба, потому как остальные (самые стойкие) гости и родственники "скорбели" молча, вдали и с подветренной стороны.