— Это мужчин-то? — усмехнулся Рошфор.
— Ах, сударь! — проникновенно сказал беглый печатник. — Эти старые стервы за деньги дадут приют и самому Вельзевулу, если он вздумает остановиться тут на ночлег. Не будь у меня денежек, черта с два они бы меня прятали… Я тут разного народу насмотрелся — гугеноты, беглые преступники, вовсе уж непонятный народ, от которого лучше держаться подальше… Но сейчас в монастыре нет никого постороннего — только Катарина со своими спутниками, я и та девушка, которую привезли вчера под вечер…
— Как она выглядит? — спросил Рошфор невозмутимо, отстранив одной рукой подавшегося к ним д'Артаньяна.
— Золотоволосая и голубоглазая, очень красивая… ее держат взаперти, я не стал выяснять, почему — не в моем положении соваться с лишними вопросами. Аббатиса, как ее увидела, не утерпела и попыталась тут же склонить к своим забавам, только та девушка прошлась ей по физиономии всеми десятью пальчиками, и она теперь ходит поцарапанная, злая, как три ведьмы… А часа через два прискакала Катарина и долго кричала на аббатису… Приказала одному из своих спутников стеречь дверь, хоть она и заперта снаружи… И опять ругала аббатису на чем свет стоит за то, что лезет не в свои дела с глупыми забавами…
— И аббатиса смиренно терпела выволочку? — хмыкнул Рошфор.
— Она в руках Катарины, словно воск… Девушку сторожат, как зеницу ока, я так понял, она Катарине чертовски нужна…
— Когда они собираются уезжать, не знаете?
— Да вроде бы ждут кого-то, он должен был приехать то ли вчера, то ли сегодня, но задержался где-то…
— Значит, кроме этой троицы, в монастыре нет никого, способного оказать вооруженное сопротивление?
— Никого. Только эти старые мегеры с их когтями, что будут почище любой алебарды… — если вы нас обманули хоть в малости, любезный Бриссон, вы умрете на месте, — преспокойно предупредил Рошфор. — я не шучу.
— Клянусь вам…
— Не клянитесь, — сказал Рошфор. — Просто вспомните хорошенько, не упустили ли чего…
— Да что вы!
— Ну что же. Ваша жизнь и свобода исключительно в ваших руках, так что не взыщите, если придется…
— Что я должен делать?
— Вы сейчас вернетесь в монастырь с бочкой, — терпеливо, словно маленькому ребенку, разъяснил Рошфор.
— Но я ее не наполнил…
Граф усмехнулся:
— Думаю, об этом в ближайшее время вряд ли кто-то вспомнит… Вы вернетесь к воротам, словно уже побывали на ручье. Как ни в чем не бывало окликнете привратника…
— Там привратница…
— Это несущественно. Проедете во двор как ни в чем не бывало — ну, а следом войдем мы. После этого можете прыгать с бочки и прятаться в любом укромном уголке, потому что мне вы больше не будете нужны — а в монастыре, подозреваю, станет чересчур уж шумно, и человеку стороннему в этой сумятице делать нечего… Ну как, вы согласны?