Из стариков на «Звездочете» остался один боцман Бакута, последние пять лет плававший с капитаном Клангом.
Команда, собранная из новичков, старалась изо всех своих юношеских сил, и в результате «Звездочет» совершил рекордный по быстроте переход. В Петропавловске-на-Камчатке команде парохода устроили чествование. На торжественном заседании кто-то предложил переименовать судно. Моряки с радостью подхватили эту мысль и тут же быстро придумали новое, гордое имя: «Звезда Советов».
На следующий день матросы хотели замазать на носу парохода старое, стершееся название и написать новое, но Кланг запретил, ссылаясь на закон. Он ничего не имел против переименования, но на него необходимо было получить разрешение Наркомвода. Представитель Совторгфлота охотно пообещал исхлопотать согласие соответствующих организаций, и с этого дня команда стала называть свой пароход не иначе, как «Звезда Советов».
Теперь, познакомив читателя с кораблем и его командой, мы можем продолжать наш рассказ.
В это утро, в обычный час, на пароходе начались судовые работы.
Бакута привинтил шланг, матросы, увертываясь от пенистой струи, быстро и усердно принялись растирать палубу.
И без того чистая палуба, вымытая ночным дождем, приобрела парадный, розовый цвет. Андрею Мурашову боцман велел протереть олифой мостик, — это была легкая работа, к тому же рядом красили стойки, а когда матросы красят, часы проносятся быстро и весело в разговорах и шутках. Матрос Дружко, водя кистью, то и дело отступал с ведерком белил назад и, склонив голову на плечо, любовался своим мастерством.
На палубу в деревянных сандалиях выскочил освежиться кочегар Грунин. Вытирая кончиками нашейного платка разгоряченное, вымазанное угольной пылью лицо, он с завистью посмотрел на красившего стойки Дружко и, глотнув воздуху, крикнул:
— Послушайте, маэстро, вы где кончали академию?
Дружко с еще большим наслаждением нанес на стойку мазок и, не удостаивая кочегара даже поворотом головы, ответил с непринужденной любезностью:
— Конечно, в Италии.
И, грациозно держа кисть кончиками пальцев, он, кокетливо вытянув губы, добавил:
— Знаток, несомненно, определит это сразу, по стилю. Но нельзя быть требовательным к кочегару...
К удовольствию матросов, растерявшийся кочегар, потоптавшись на месте, счел за благо скрыться.
В кают-компании в это время Леонард Карлович Кланг, переодевшись в летний китель, ходил вокруг стола, постукивая высокими голландскими башмаками. С давних лет в спокойные, свободные часы Леонард Карлович любил надевать эту легкую деревянную обувь, заменявшую ему домашние туфли и, как многие подозревали, приятную ему тем, что она делала его заметно выше ростом.