Лука Мудищев (Барков) - страница 25

Ты сбросишь манто, и растает

На длинных ресницах печаль.

С кем теперь моя Аннет?

Где бы мне найти ответ.

Мы везде ее найдем,

Нравится ей тот, кто славен,

Кто родился богачом,

Тот, кто весел и забавен,

У кого могучий лом

Или Богом кто оставлен;

Уголовник ли, Платон,

Будь ты Авель или Каин,

При делах иль неприкаян,

Всяк нахален и влюблен!

Впрочем, деньги ни при чем.

Водится со всеми. Amen.

В час последнего беспамятства

Не поднять с похмелья век,

Все, кто сгинули, — останутся

Под разливом этих рек.

Порыванья, содроганья,

Что искали мы на дне?

В час последнего свиданья

Ты ведь вспомнишь обо мне!

Ты у зеркала свет мне застишь,

Я твой баловень, ты — швея,

Эта плоть, словно двери, настежь,

Сколько времени ты моя?

Мне взглянуть бы на душу живу,

По изгибам скользя твоим;

Клонит ветер над речкой иву,

Низко стелется тонкий дым.

Ты пьешь вино — и разум твой молчит,

Любовь моя, мы виноваты оба,

Пока же смерть наш спор не разрешит,

Тебе останусь верным я до гроба.

Как ни играй насмешка на губах,

Твои слова, поверишь ли, пустое,

Как ни горит упорный блеск в глазах,

Несчастна ты, но я несчастен вдвое.

Еще хранишь ты неприступный вид,

Еще твои движенья безучастны,

Но даже смерть наш спор не разрешит,

Где мы с тобой, как никогда, несчастны!

В песке морском, к закату разогретом,

Тебя я в три прыжка настиг, о диво!

Я был — кресалом, ты же вновь — огниво

Изображала… Здесь, под парапетом

В желаньях ты была так прихотлива,

Блестя обломком золотого зуба,

Что бросив навзничь в полосе отлива,

Ворвался я в зияние раструба.

Там, в глубине разбуженного лона,

Мужи сходились — их сердцебиенья

Я вторил им. И навсегда до стона

Запомнил к тайному прикосновенья

Мы все в тебе сходились неуклонно

Дрожа от страсти и от нетерпенья.

Я тебя поманил, я тебя залучил,

Я от нечего делать косяк нам забил,

Я добился тебя до рассвета!

Все на свете отдать, целовать и ласкать,

Я тебя полюбил в это лето.

Ты пыталась быть строгой в одном неглиже,

Стоит рот мне открыть, ты смеешься уже,

Мы без устали делали это;

Набежала волна, закатилась луна,

Я тебе изменил в это лето.

Только сделал я знак, ты задула свечу,

Я на пальце наган равнодушно кручу,

Всё то видел я, кажется, где-то.

Ах, какая тоска, пистолет у виска,

Я оставил тебя в это лето!

В любви запретов нет, похоже,

И все пороки на виду,

Катались мы на смятом ложе,

Как будто грешники в аду.

Срывались флейты и пистоны,

Терзая воющих собак;

Сливались скрежеты и стоны,

Гашиш и аглицкий табак.

Зачем искать зверей опасных,

Зачем шарахаться людей,

Когда среди забав опасных

Не знал я женщины страшней!