Лука Мудищев (Барков) - страница 30
Разодеты в пух и прах.
Разве только звезды любы
Беспардонным молодцам?
Снова шлюх целую в губы,
А за что — не знаю сам!
Оглянись, и ты увидишь
До зари, всю ночь, везде,
Я всплываю, точно Китеж,
В разухабистой пизде.
Отчего прелестны бляди
И хрустальны колера,
Там, где спереди и сзади
Мы ебемся до утра?
Там, спины не разгибая,
Заключу небесный брак;
Скачет, скачет, блядь лихая,
Словно в яблоках рысак!
Но когда в угарном дыме
Бог на землю возвернет,
Знай, любовь уже с другими,
Хуй тебе, подруга, в рот!
Солдат
Ко мне солдат приходит,
Веселый и хмельной,
И ножки мне разводит
Воинственной рукой.
Он гость иного царства,
В глазах неверный свет;
Нет от него лекарства
И заговора нет.
Нет от него молитвы,
Приник он и отник;
Под шум любовной битвы
Он достает свой штык.
Мне штык терзает душу,
А в тело льет елей;
Трясет меня, как грушу
До самых до костей.
Как тот безвестный ворог,
Захвачена врасплох,
Но лишь задернешь полог,
Не удержу я вздох.
Давным-давно он ходит,
Настойчивый такой
И ножки мне разводит
Воинственной рукой!
И вот теперь покаюсь,
Что, затаивши крик,
Спросонья я хватаюсь
За небывалый штык.
И часто мы при этом
Воркуем в уголке,
А я под лунным светом
Качаюсь на штыке.
Побудь со мной
Побудь со мной! ты мне сказала,
Я отвечал надменно: да!
Не знал я той, что мне внимала,
Не знал души твоей тогда.
Не я ли, страстию измятый,
Над запрокинутым лицом,
Стою, как землекоп с лопатой,
Перед мучительным трудом!
Притча о стареющем Ермолае
Раньше людей Ермолай подымается,
Позже блядей он домой возвращается,
Но наслажденья, какие бы ни были,
Верно ведут Ермолая к погибели.
Ох, повидал он красавиц порядочно
И ведь любил на земле предостаточно.
Сила, меж тем, как ни жаль, убавляется,
Старость подходит, частенько хворается.
Плачь, Ермолай! И, скрывая смущение,
Поздно блядей приводить в искушение!
Первый шаг
Ну… небесам благодаренье,
К тебе я сделал первый шаг,
И вот орудье наслажденья
Сжимаю крепко я в кулак.
Со мной пойдешь, со мной сольешься,
Как будто ангел во плоти,
А утром на Тверской очнешься,
А там — господь меня суди!
Поцелуи
Я к тебе приблизил губы,
Солнце в небе раскололось.
Точно ангел отлетевший,
Затихал девичий голос.
Пахнет музыкой и раем
Этот черный смутный локон,
Низко ласточки летают
В глубине бездонных окон.
Не из этих ли ладоней
Животворный бьет источник?
Словно гость потусторонний,
Бродит сторож-полуночник.
Ты ли сбрасываешь платье,
Где скрывается признанье?
Ты нагая — вся объятье,
Я — сплошное осязанье!
Сколько нынче слов туманных
Мной произнесенных всуе,
Постепенно замирают
В долгожданном поцелуе!