Он медленно встал, слегка сощурившись, посмотрел на Синтию, стараясь подавить ее своей волей и одновременно самому не сорваться. Воцарилась такая напряженная тишина, словно воздух был перенасыщен электричеством.
Его ненависть к этой женщине, копившаяся годами, в этот миг достигла высшей точки.
Он смотрел ей прямо в глаза, но она не отводила взгляда.
Внезапно Майкл понял, что так сильно сжимает руку Синтии, что кожа на ней побелела под его пальцами. Он отпустил ее, не извинившись.
— Вам больше нечего мне сказать?
Собственный голос донесся до него словно издалека.
— Думаю, что нечего, — сухо ответила Синтия.
С усилием Майкл вытащил из Кармана небольшой сверток.
— Я привез вам вот это, — сказал он. — Но если вы не хотите брать, я отвезу матери Дэвида.
Не пытаясь даже дотронуться до свертка, Синтия спросила:
— Что там?
— Ваши фотографии и некоторые письма.
— И последнее тоже?
— Нет, его он взял с собой.
Синтия поглядела на небольшой сверток, затем на Майкла.
— Я не хочу их брать, — сказал она, — и не думаю, что мать Дэвида захочет. Ей и так пришлось много страдать.
Впервые с начала их разговора в ее голосе появилось что-то похожее на нежность. Однако Майкл предпочел не обратить на это внимание. Он снова спрятал сверток в карман.
— Ну что ж. Я выполнил свое обещание, мисс Стендиш, а теперь мне пора.
— Постойте, — тихо сказала Синтия. — Я поняла, из газет конечно, что вы покинули службу. Надеюсь, теперь вы попытаетесь стать более справедливым и понимающим, чем были со мной.
Она говорила с такой горечью, что Майкл снова вскипел от гнева.
— Очень любезно с вашей стороны так заботиться обо мне, мисс Стендиш.
— Я думала не о вас, — ответила Синтия, — а о тех людях, для которых вы — герой, почти легендарная личность.
Впервые Майкл испытал смущение, а Синтия, словно почувствовав свое превосходство, добавила:
— Люди ждут не приговоров без суда и следствия, а совсем другого. Не осуждайте людей, не дав им даже слова сказать в свое оправдание.
Майкл выглядел растерянным.
— Если я… — начал он, но Синтия жестом остановила его.
— Я прошу не за себя. Просто такие упрямцы, как вы, могут причинить окружающим много горя. Вот об этом я и думаю. Прощайте!
Она высокомерно кивнула и отвернулась, давая понять, что беседа окончена. Майкл понял, что теперь преимущество на ее стороне.
На какое-то мгновение он захотел попросить ее объясниться, но затем вспомнил лицо Дэвида, когда он читал письмо Синтии, немое отчаяние в его глазах, когда он сказал:
— Она ясно дала мне понять, что ей нет до меня никакого дела. Она ушла, Майкл, и я тоже уйду.