— Значит, я неправильно истолковал фразу, которую вы произнесли в начале нашей беседы. — Вульф уставился на Смита. — Разве вы не сказали: «Есть кое-кто, виновный в убийстве Буна и Гантер»?
— Да, сказал.
— Кто же это?
— Пожалуй, я выразился не совсем точно. Видимо, следовало сказать: мы намерены предложить кое-кого.
— Кого же?
— Либо Соломона Декстера, либо Элджера Кэйтса. Мы предпочли бы Декстера, но сойдет и Кэйтс. Мы поможем вам получить кое-какие улики, но какие именно уточним позже, когда вы разработаете план дальнейшего расследования. Мы еще обсудим с вами этот вопрос. Кстати, выплату остальных двухсот тысяч мы не ставим в зависимость от вынесения обвинительного приговора, мы понимаем, что это от вас не зависит. Вторую треть вы получите, как только огласят обвинительный акт, а последнюю — в день начала процесса. Мы считаем, что будет вполне достаточно того эффекта, который вызовет оглашение обвинительного акта.
— Вы адвокат, мистер Смит?
— Да.
— Вы бы не согласились уплатить за Декстера несколько больше, чем за Кэйтса? Как-никак, Декстер — исполняющий обязанности директора Бюро регулирования цен, для вас куда важнее убрать в первую очередь его.
— Нет, нет! Мы и так не поскупились на гонорар. — Смит постучал пальцем по свертку. — Не будем торговаться. Думаю, никто и никогда не платил столько.
— Что вы! — воскликнул Вульф. — А известный скандал с многомиллионными взятками в нашем сенате в двадцать четвертом году? Да я на память могу назвать восемь, десять, двенадцать примеров! Крез Лидийский преподнес своему полководцу десять тонн золота. Ришелье уплатил одному из шпионов сто тысяч ливров — около двух миллионов долларов по нынешним временам… Так что, мистер Смит, не обманывайте ни себя, ни других. Вы просто скряга, если иметь в виду действительную стоимость того, что вы хотите получить от меня.
Речь Вульфа не произвела на Смита никакого впечатления.
— Да, но всю сумму вы получаете чистоганом, из рук в руки! — возразил он. — Вам не надо платить ни налогов, ни разных сборов.
— Правильно, — кивнул Вульф. — Вообще-то, строго говоря, я не могу назвать вас скупым. И торговаться тоже не люблю. Однако, — он тяжело вздохнул, — однако должен вам сказать, что существует одно непреодолимое препятствие.
— Какое еще препятствие?
— Да ваш выбор лиц, которых предстоит обвинить… Прежде всего слишком уж бросается в глаза, кому выгодно, чтобы один из них оказался виновным. Но не это главное. Главное в том, что ни у того, ни у другого нет мотива. Для всякого убийства нужен какой-то мотив, а для двух убийств — тем более. Применительно к мистеру Декстеру и мистеру Кэйтсу его невозможно найти, я и пытаться не буду.