Записки десантника (Золотарь) - страница 13

На штабной площадке стояла группа партизан. Им давал какое-то задание начальник войсковой разведки Аникушин, запомнившийся мне с первой встречи у костра необыкновенной шириной своих плеч, огромными кулачищами и черными усиками на открытом загорелом лице.

Увидев меня, Аникушин подошел.

— Как отдохнули? — спросил он.

— Хорошо. Спал, как говорят, без сновидений, даже испугался, что проспал подъем.

— Подъема по сигналу, как в армейских лагерях, у нас не бывает. Обычно все встают с зарей, без всякой побудки, — пояснил Аникушин и, очевидно, чтобы не обидеть непросвещенного в партизанских делах москвича, добавил: — Но сегодня мы ведь легли перед утром, так что вы встали, можно сказать, даже рано.

— А меня почему не разбудили? — послышался голос Рудака, выходившего из землянки с полотенцем через плечо. — Чертовски крепко спалось, даже не слышал, как вы встали. Ну что ж, пошли умываться.

После завтрака к нам в землянку зашли Лопатин, комиссар Чулицкий, похожий в своей кожаной тужурке и кепи на рабочего-красногвардейца времен гражданской войны, и начштаба Большаков, человек военной выправки, с тихим голосом.

— Ну как устроились? Что собираетесь делать сегодня? — спросил комбриг.

— Да вот хотелось бы прежде всего ознакомиться с обстановкой…

— Добро. Володя, — обратился Лопатин к Рудаку, — введи товарища в курс..

Поговорив с полчаса, комбриг и его спутники ушли, а мы с Рудаковым направились в отряды.

Весь день провели мы на ногах, перебираясь с одного островка на другой. По пути Володя рассказывал мне о боевом прошлом бригады. В числе рассказанных им эпизодов был один весьма поучительный, и я его приведу полностью.

Случай на реке Гайне

— Было это летом 1942 года, — начал Володя. — К нам только что примкнул тогда отряд Большакова. Подхожу я однажды к группе партизан и вижу: стоит в центре паренек, размахивает маузером и что-то объясняет. «Чем вы тут заняты?» — спрашиваю. «Да вот, — показывает мне на маузер подрывник Самойлов, — решили испытать трофейный пистолет в стрельбе по мишени. Результаты неважные. В чем дело? Подходит вот этот жучок…». Тут парень с маузером на него: «Я, — говорит, — тебе не жучок, а Борис Качан. Запомни». — «Ну, ну, — урезониваю я, — Качан так Качан, а только чего ж ты такой колючий?» — «Какой есть», — отвечает. «Ну так в чем же все-таки у вас дело?» — допытываюсь. «А в том, — продолжает Самойлов, — что этот самый Качан смотрел, смотрел на нас, да и говорит: «Свет ты мой, ну и стрелки! Дайте-ка мне». Ну дали. Так он — видите вон тот телеграфный столб — все чашечки с него без промаха посшибал». И точно. Посмотрел я на тот столб — одни железные шпеньки торчат.