— Как будто бы не прощупывается, — прошептала Валя.
За стеной послышалась возня. Было ясно, что полицай прислушивается.
— Так какая же ваша окончательная цена? — повысила голос Мария.
— Меньше чем за сто пятьдесят марок не отдадим, — в тон ей ответила Валя. — Посмотрите, какие изящные туфли!
— А не взорвется она раньше чем через сутки? — взволнованным шепотом спрашивала Марию Лена.
Мину, по уговору с Марией, сестры должны были зарядить ровно в два часа ночи. Весь вечер Лена и Валентина сидели, прижавшись друг к другу, и молча поглядывали на часы. Говорить не хотелось. Обе напряженно думали об одном и том же: завтра решается их судьба, если, конечно, мина не взорвется раньше времени у них в комнате. Малейшая неудача — и обе погибнут. Чем больше они думали об этом, тем напряженнее себя чувствовали. В двенадцать они прилегли, но сон не шел. Так и не сомкнули глаз до двух.
— Ну… давай заряжать, — дрожащим голосом сказала Валя. — Пора.
— Да, пора.
Когда они, впервые в жизни, стали вставлять в мину взрыватель, руки у обеих дрожали.
— Куда же мы ее положим до утра? — спросила Валентина, когда мина была заряжена. — Может быть, вынести ее во двор?
Лена не согласилась.
— Нет, Валюша, положим-ка ее себе под подушку. Если уж взорвется раньше времени, так пусть погибнем вместе. А во двор выносить нельзя — вдруг заметит этот, что за стенкой…
Мину положили под подушку и легли. Но, конечно, не спали.
В шесть утра Лена встала, быстро умылась, оделась, позавтракала — день предстоял трудный и страшный, и нужно было хорошенько подкрепиться, это Лена понимала. Покончив с завтраком, стала втискивать мину в поношенную дамскую сумочку. Поверх мины положила надушенный носовой платок и закрыла сумку на замок. После этого занялась портфелем: уложила в него белье, мыло, мочалку, будто собиралась в ванну.
— Ну, Валюша, прощай. — Сестры обнялись и поцеловались. — Пойду. Помни наш уговор: если к тебе днем нагрянут гестаповцы, значит меня схватили. Выворачивайся изо всех сил, говори — знать ничего не знаю. Ну, а если все будет благополучно, не опоздай к месту встречи. Подготовь все заранее для выхода из Минска. Прощай…
— Ты не трусишь, Лена? — напрямик спросила Валентина.
— Нет, — ответила та. — Все страхи уже перегорели. Я спокойна.
— Крепись, Ленушка, крепись, дорогая? Помни, во имя чего ты идешь. И если… случится самое страшное, будь твердой до конца. Ну, ни пуха тебе ни пера!
Валя бодрилась, улыбнулась даже сестре на прощанье. А когда осталась одна — разревелась: ведь, может быть, они распрощались навсегда!