Не помню, сколько раз говорила. Раз сто или двести. А Мэлу всё мало. Он измочалил. Выпил меня досуха как вампир. И ведь добился, чтобы назавтра я ползала разбитой и невыспавшейся тетерей. К тому же, из-за перевозбужденной нервной системы пропала чувствительность кожи. Просто-напросто отключилась как лампочка, чем перепугала меня невероятно. Странно стоять под душем, не ощущая льющейся воды. Нервы оттаяли лишь во второй половине дня. Зато Мэл насвистывал и с легкостью получил зачет по нематериальной висорике.
- Объяснись. В чем моя вина? - потребовала я. - Изобрел новый метод наказания?
- Разве не понравилось? - удивился он и покаялся: - Прости. Наверное, в голове отложилось последнее полнолуние, и подсознательно я захотел поменяться местами. Ну, и сорвался.
Вроде бы смотрел честно и искренне сожалел, но на миг почудилось, что в глубине глаз промелькнул его зверь - непредсказуемый и пугающий.
Мне стало неловко. Я, конечно же, знала, что раз в месяц Мэлу приходится несладко, но впервые почувствовала себя в его шкуре.
- Прости, Гошик, - прильнула к нему. - Я постараюсь сдерживаться.
- И я тоже, - ответил он глухо.
Недоразумение исчерпалось, но взгляд Мэла, вернее, его зверя долго преследовал меня. Отвернусь - и возникает неприятное ощущение меж лопаток. Обернусь - в глазах Мэла безмятежность и идиллия.
Дурацкая паранойя. Дурацкие и бестолковые уроки по развитию интуиции.
В начале августа родилась Ясинка - маленькое чудо с крошечными пальчиками и носиком-пуговкой. Знакомство с крохотулей стало для меня потрясением. Прежде я не знала, с какого боку подходить к новорожденным, не говоря о том, как правильно держать.
- Она похожа на тебя, - объявила Марте, умилившись пухлыми щечками малышки. Ясинка усердно тянула мамино молоко. - У нее твои глазки и бровки.
Родители выделили для дочки самый лучший уголок - светлый и теплый, - разгородив комнату на две части. Несмотря на тесноту, в детской было уютно... и покойно душе.
Медленно вращается карусель с рыбками, веселые мишки скачут на одеяльце, розовый слон смотрит в окно, погремушка ждет часа, когда маленькие ручки схватят и требовательно затрясут... Новый человечек пришел в мир, где его любят и заботятся о нем. Он причмокивает и трогательно зевает.
- У нее светлые реснички. И длинные, - замечаю, разглядывая личико заснувшей девочки.
- Потемнеют, - говорит Марта. - И волосики сначала вышоркаются, а потом отрастут новые.
- И будет роскошная коса с руку. Как у тебя.