Мэл вздохнул с невольным облегчением, а следом выдохнула и я. Конечно, порыв Мэла был спонтанным, но если бы мы натолкнулись на кого-нибудь из родственников, у него имелось в запасе оправдание: показать мне родительский дом.
А дом был роскошен, как и парк со стрижеными газонами и деревьями, с аккуратными щебневыми дорожками. К двухэтажному особняку вели ступени, расходившиеся по окружности в разные стороны, но одинаково приводящие к парадному входу. Палевые стены, вишневая черепица, балконы, "грибочки" вентиляционных шахт... И окна, окна... Ужас, сколько окон. И все их нужно мыть.
Парк впечатлял выверенной геометрией форм. Мэл бегал здесь ребенком, расшибал коленки, лазил по деревьям, стрелял в воробьев заклинаниями...
Коста покинул нас, уйдя по своим делам.
- Ищешь песочницу, в которой я играл? - ухмыльнулся Мэл, обернувшись. Он успел потянуться, разминая мышцы, и теперь оглядывал окрестности, опершись о невысокую ажурную оградку.
- Ты здесь родился?
- Ну, родился я в клинике акушерства и гинекологии. А сюда мы переехали, когда мне было шесть лет. Пойдем, покажу дом, - Мэл отворил стеклянные двухстворчатые двери, приглашая, но я замялась.
- Мы ненадолго, - успокоил он.
Хорошо бы. А еще лучше уехать до возвращения родителей Мэла.
И нога с неохотой переступила порог.
- Сколько здесь комнат?
- Зачем тебе?
- Сколько? - не отставала я.
- Пятнадцать, - ответил он после паузы. - На первом этаже - гостиная, кабинет, бильярдная, две столовые, кухня, два салона. На втором - спальные комнаты.
Мэл показывал, и я замирала в восхищении. Прекрасные интерьеры: люстры, камины, ковры, зеркала, картины, шторы, мебель... Безукоризненная чистота. Элегантность, утонченность, немалый достаток. Лощеный уют, к которому приложила руку мама Мэла.
Бедный столичный принц. Как он умудряется жить в общежитии при минимуме удобств? Наверное, ночами ему снится утерянный комфорт.
- Пойдем, покажу свою комнату, - Мэл потянул по витой лестнице и по ходу движения пояснял, показывая на двери: - Эта пустует. Эта - бывшая Глеба, теперь пустует. Эта - Маськина. Эта - родителей. Эта - бывшая Альбины, пустует. А это моя. Проходи.
В его комнате можно было преспокойно кататься на велосипеде. Просторно, высокий потолок, три окна с опущенными жалюзи. Гардеробная во всю стену. И в ванной два окна. А интерьер неожиданный. На светлом фоне - темная мебель. Минимализм линий. В комнате чисто, без следов пыли. Значит, здесь регулярно убирают. Зато над кроватью - не двуспальной, но достаточной широкой - окно, занимающее добрую четверть потолка. Получается, лежишь, смотришь вверх, а перед глазами - небо. Здорово, наверное, наблюдать, как стучит каплями дождь или падает снег.