Мы предали ее, и хотя она была учительницей, а я ученицей, это на самом деле не важно. Я солгала ей, а ведь все мы, как я сказала раньше, каждый день приходили в одно и то же место. Были частью жизни друг друга. Они были как мы, а мы — как они.
Я не знаю, что с ним случилось. Куда он уехал и чем все закончилось. Видимо, вернулся домой, к жене, и они возобновили совместную жизнь, родили ребенка. Иногда я представляю их сидящими где-то на пустом пляже. Может, на пляже в Бретани. Только их трое. Я вижу их там, на солнце.
Он по-прежнему снится мне.
Однажды утром я обнаружил на моем столе записку: «Уилл, жду вас в кабинете Летисии. Пол».
Я пошел в спортивный зал, где полным ходом идет игра. Слышал знакомые гулкие удары баскетбольного мяча о гладкий пол спортзала.
На деревянных трибунах сидели ученики, у которых нет уроков. Со своего места в заднем ряду мне помахала Джулия. Я улыбнулся ей, и она устроила целое представление, отыскивая для меня свободное место, сдвигая в сторону Лидию. Я пробирался сквозь толпу.
Тут и там сидели родители, подбадривая своих детей, которые носились по площадке.
— Как дела, Силвер? — спросила Лидия, не отрывая взгляда от игры.
— О Боже, мистер Силвер, они идут очко в очко.
Джулия толкнула меня локтем в бок, наблюдая за игроком из Американской лондонской школы, который проводил свободный бросок.
Я следил за Риком, он не сводил глаз с корзины, ожидая подбора мяча. Я видел его в классе, свирепо разглядывающего доску. Бросок — мимо. Джулия завопила от радости. Поверх игровой площадки я обежал взглядом трибуны напротив.
Разрыв в счете очень маленький, и с каждым броском крики в зале становились все громче.
Играть оставалось две минуты.
Болельщики топали, и маленький зал сотрясался. Я видел, как учащийся средних классов, приложив руки ко рту, подбадривал свою школу. Девочки, болеющие за Лондон, держали плакат: «Лондон Рокс!»
Казалось, толпа колышется и движется в унисон. Как единое тело. И не только болельщики, но и игроки перетекали из конца в конец площадки, мяч перелетал по воздуху из рук в руки.
— Давай, Лондон, давай! Давай, Лондон, давай!
— МФШ! — скандируем мы. — МФШ!
Меня увлекло азартное настроение, и вместе с остальными я приветствовал каждый удачный бросок парижан. В свете ярких гудящих светильников меня поглотила ликующая толпа.
Затем, когда до конца игры осталась минута, наши взяли тайм-аут.
Часы замерли на двух секундах до конца матча.
Игроки сбились в группу вокруг своих тренеров. Джулия дубасила кулаком мне в плечо.
— О Боже, мистер Силвер, — без конца повторяла она.