Второй сон тревожный и радостный одновременно. Во сне Тая что-то давно желала и чувствовала, что это вот-вот сбудется. Иногда, сон начинался с бега. Вообще-то, бегать Тая не любила. Причиной тому было то, что учитель физкультуры в её школе был помешан на беге. Дети бегали тридцать минут из сорока пяти, отведенных на урок. К концу урока, почти все падали и стонали. А кое-кто даже чувствовал боль в левом боку, но, это не являлось причиной чтобы прервать бег. Итак, сон. Тая чувствовала, что она бежит по полю, и её бег плавно переходил в парение над землей. Она двигала ногами, но не отталкивалась от земли, а просто перемещалась горизонтально. Шаги были большими из-за передвижения по воздуху. Казалось, что она парит на небольшой высоте. А иногда Тая ощущала, что она забирается на крышу какого-то здания, лезет долго и упорно. А когда достигала верхней точки, то отрывалась и летела. Летела над желтыми полями, зелеными лесами и чистыми озёрами. Перед её взором открывались четкие картины, хотя она никогда не летала наяву. Мир раскрывал свой изумительный лик. Тая была счастлива, она ощущала себя в своей стихии. Но наступал момент, когда внутри звенел колокольчик и звал на землю. И девочка, вдруг понимала, что не знает, как совершить приземление, и срывалась в стремительное падение. После этого момента, Тая всегда просыпалась в испуге. Нянечка чувствовала её страх. Она тут же оказывалась рядом и гладила по голове, и девочка снова засыпала, но уже без сновидений. На тревожные вопросы девочки о сне, Михайловна всегда успокаивала её тем, что, когда дети во сне летают, они растут. Тая же, вопреки этому утверждению, оставалась невысокой, причем постепенно отодвигалась все дальше и дальше, в хвост построения. А построения случались на уроках физкультуры, на смотрах строя и песни, на пионерских линейках. Словом, достаточно часто.
Детский дом и прилегающая территория — это бывшая усадьба помещика. В доме сохранилось много старинных вещей, для которых нашли применение. К таким вещам относилось и зеркало, размещенное на стене в холле. Огромное стекло, в два человеческих роста, оправленное в бронзовую окантовку и местами потертое чуть ли не до прозрачности. По краям зеркала, трещины зеркального слоя уже не давали возможности увидеть отражение. Тем не менее, оно придавало торжественность холлу детского дома, и, глядя в него, дети все подтягивались, старались не горбиться и тоже выглядеть соответственно.
Так вот, в третьем сне Тае снилось, что в этом зеркале отражается кусочек леса, которой зовёт и манит её. Тая осознавала, что этой картинки в зеркале не должно быть. На противоположной стене не было ни окна, ни картины, ни фотографии. Она прекрасно изучила все закоулки усадьбы: никакого уголка, хоть капельку похожего на лес из сна, девочка не нашла. Где зеркало могло найти такой лес — непонятно! Но, самое интересное в этом сне то, что она подчинялась этому зову из леса. Проходила через зеркало в этот уголок. Вот уж это — полный абсурд! Хоть воспитатели и считали Таю сумасбродной, но она никогда не лезла в сомнительные места. А тут Тая спокойно направлялась в зеркало, не боясь его разбить или стукнуться лбом о стекло. Страха перед преградой не было, она знала, что ни с чем не столкнется. Откуда была такая уверенность? Настя не знала. Обидным было то, что на этом её третий сон всегда прерывался. Как она ни старалась придумать, что её могло там ожидать, ничего не получалось. Сон расплывался туманом, и дальше Тая уже спала без сновидений.