Кейт выскочила бы за Джошуа на освещенную факелами территорию вокруг дворца, если бы О’Рурк не удержал ее. Между часовней и башней Киндия, куда несли ребенка, было не меньше сотни стригоев, но она все равно попыталась бы преодолеть это расстояние, если бы не О’Рурк.
– Мы ничего не сможем сделать, – прошептал он. Ярдах в десяти от двери часовни находились охранники. – Посмотрим, куда они его доставят.
Кейт сгребла обеими руками разорванную рубашку О’Рурка.
– Разве мы не сможем последовать за ними?
Он молчал, но она и сама знала ответ: слишком долго им придется ползти назад по тоннелю, они не узнают, в каком из «мерседесов» увезли ребенка, а охранники перехватят любого, кто попытается преследовать их хозяев.
Кейт стукнула кулаком по груди О’Рурка.
– Это просто… невыносимо.
Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы не разрыдаться, а потом стала смотреть в сторону башни в надежде увидеть сына.
Сторожевая башня Киндия представляла собой каменное сооружение высотой футов восемьдесят-девяносто. Ее четырехугольное основание переходило в цилиндрический корпус, увенчанный зубцами. В свете факелов башня напоминала ладью, сбежавшую с шахматной доски. На стороне, обращенной к часовне, было два сводчатых окна, превышающих по высоте рост человека. Под одним из окон, примерно в сорока футах от земли, виднелся каменный балкончик с металлическими перилами. Кейт заметила проходящую от широкого основания вниз трещину, скрепленную железными скобами.
О’Рурк проследил за ее взглядом.
– Это после землетрясения, что случилось несколько лет тому назад, – прошептал он. – С тех пор башня закрыта для туристов. Чаушеску выделил средства на ремонт, но на том все и кончилось.
Кейт кивнула с отсутствующим видом. Она понимала, что О’Рурк пытается отвлечь ее от мыслей о страшной опасности, нависшей над Джошуа. Что, если они заставят его пить человеческую кровь сегодня ночью? Возможно, это уже произошло. В Снагове она не видела ребенка, как, впрочем и многого другого.