– Мы останемся во внутренних помещениях. Ставни закрыты. Не думаю, что полиция вернется. Девять монахов отправлены в Бухарест для допроса, и завтра… собственно, сегодня… их должны выпустить, поскольку стригои уже провели свою Церемонию.
Кейт последовала за ним по коридору, заглядывая в попадающиеся по дороге комнаты. Удлиненные тени от их силуэтов колыхались при свете свечи на шероховатых стенах и потолке высотой футов в десять. Кейт ни разу не была в монастыре и плохо представляла себе, что именно может здесь увидеть: готические одеяния, возможно, тесные клетушки, деревянные чаши и кубки, может быть, даже несколько побывавших в употреблении девятихво-стных плетей для самобичевания.
«Соберись», – приказала она себе. Безумно хотелось спать.
Комнаты были больше и опрятней, чем в большинстве домов, которые она видела в Румынии, и не так захламлены. В них вполне могла бы жить большая крестьянская семья. Обстановка самая простая, с вполне удобными с виду кроватями и комодами. О том, что здесь монастырь, говорили лишь простые распятия на стенах в изголовье каждой кровати. Кухня выглядела гораздо современней, чем большинство румынских кухонь: здесь не было деревянных мисок, а лишь пластиковые тарелки и стаканы, напомнившие Кейт о летнем лагере. В столовой она увидела довольно обшарпанный, без украшений, но весьма изящный стол длиной футов в двадцать, который наверняка можно было бы продать за несколько сотен тысяч долларов в каком-нибудь американском антикварном магазине. К столовой примыкала небольшая комната, превращенная в скромную часовню с небольшим алтарем и подставками для коленей, рассчитанную человек на двадцать.
– Ты здесь останавливался? – шепотом спросила Кейт, потому что разговаривать громко в такой тишине было невозможно.
– Иногда. Это место служило хорошим исходным пунктом, когда я работал с детьми в горных районах. Отец Данилеску и прочие здешние обитатели хорошие люди. – О’Рурк открыл еще одну дверь.
– Ax! – вырвалось у Кейт.
Большая, глубокая ванна с выложенными кафелем уступами, с трех сторон сияла безукоризненной чистотой.
Кейт провела рукой по кафелю и эмали, потом вдруг нахмурилась.
– А где краны? Как сюда наливается вода? О’Рурк поставил свечу на край ванны и прошел в угол,
где находилась стойка с насосом – такими насосами обычно пользуются в сельской местности, – установленным на огромной оцинкованной бадье. Под ней было что-то вроде газовой плиты с единственной горелкой.
– Придется немного подождать, – сказал О’Рурк, – но зато здесь самая горячая вода в Тырговиште.