Вот так оно и бывает. Всевозможные эсеры, народовольцы, анархисты и прочие несознательные элементы готовятся к своим акциям месяцами, таскают взрывчатку или балуются с револьверами. При этом они, в самом лучшем (или самом худшем, это с какой стороны посмотреть) случае оказываются у самого места теракта, и дальнейшие варианты для них невелики. Или нарвутся на пулю охраны, или подорвутся на собственной бомбе, порой вместе с жертвой, а порой и без нее. Возможно, их затопчут или забьют насмерть телохранители, а может, в крайнем случае, все же захватят и доставят живыми на допрос, где пара здоровенных городовых "случайно" переломает им все, что можно и нельзя. Словом, шансы выжить и дотянуть до суда, который, может, и проявит снисхождение, невелики. И все равно — револьверы, бомбы, кинжалы… А ведь обычная трехлинейка, даже в своем укороченном варианте, позволяет отработать по жертве издали и спокойно уйти. Возможно, это происходит из-за того, что террористы, в подавляющем большинстве своем, люди все же до мозга костей штатские, и кое-что, для обычного солдата вполне нормальное, им просто не приходит в голову. Но подхорунжий-то воевал, и немало, заработал "Егория", и возможности своего оружия знал не понаслышке. Соответственно, и мышление его отличалось от работы мозга всевозможных революционеров, а потому он нашел оптимальный вариант.
В голову Соболев стрелять не рискнул. На такой дистанции слишком велик был шанс промахнуться, и потому он целился в туловище, резонно рассудив, что для его задумки и тяжелого ранения, к примеру, в живот окажется более чем достаточно. Однако все получилось как нельзя лучше. Тяжелая, разогнанная до огромной скорости трехлинейная пуля навылет пробила тело генерала. Сердце она, правда, не задела, но прошла рядом с ним, вызвав сильнейшую контузию внутренних органов. Генерал Стессель умер через несколько секунд, и это событие повлекло за собой изменение всей истории обороны Порт Артура.
Сложно сказать, был Стессель предателем, саботажником или просто недалеким и трусоватым карьеристом, но один факт не подлежит сомнению. Именно под его руководством оборона Порт Артура была плохо организована, и сдачу крепости до исчерпания возможностей обороны тоже инициировал этот человек. Конечно, сейчас у японцев попросту не было возможности использовать чудовищные штурмовые орудия, в прошлый раз безнаказанно расстрелявшие русский флот в Порт Артурской луже. Снаряды-то тю-тю, пускай об этом еще мало кто знал. Однако если имеется человек, желающий предварить в жизнь какую-то аферу, повод для нее найти можно всегда. Но все желания становятся бессмысленны, когда исчезает сам человек, и сейчас произошло именно это. Примерно час спустя подобная же участь постигла генерала Фока, и в результате расклады поменялись совершенно. Те, кто пришел на смену этой парочке, были, возможно, не умнее их, и не талантливее ни как тактики, ни как администраторы. Но у них не было еще одного — в головах нового руководства обороны начисто отсутствовала мысль о возможности сдачи крепости. Как следствие, Порт Артур продолжил сопротивление, упорно притягивая к себе крупные силы японцев. В его гавани продолжали медленно восстанавливаться корабли, являющиеся скорее потенциальной, чем реальной угрозой, но все еще нервирующие японцев. И адмирал Того прекрасно понимал, что если при появлении эскадры Рожественского остатки Первой Тихоокеанской вырвутся в море, то его флот окажется меж двух огней. С учетом потерь это было смертельно опасно…