Как бы то ни было, насчёт уик-энда он оказался прав. Я начал звонить по телефону после половины десятого, не желая никого разбудить ради того, что, по моему мнению, было столь же полезно, как кидание камней в луну. Первому я дозвонился Биллу Медоузу, который сказал, что ещё не завтракал и не знает, когда у него появится свободное время, потому что он должен быть на совещании у мисс Фрейзер в одиннадцать часов и понятия не имеет, как долго оно продлится. Из этого я сделал вывод, что у меня есть шанс угодить одним камнем сразу в две, а то и три луны. И последующие звонки подтвердили это. Я занялся обычными утренними делами, затем позвонил в оранжерею, чтобы проинформировать Вулфа, и около одиннадцати отправился в город.
Вам станет ясно, что может сделать с людьми убийство, если я скажу, что процедура с паролем была отменена. Из этого, правда, не следует, что в квартиру 10-Б стало легче попасть. Скорее, наоборот. Очевидно, журналисты и все остальные перепробовали самые разные способы, поскольку великолепно одетый привратник, когда я назвал ему своё имя, не выразил никакого интереса и сдерживал себя, чтобы не выдать, что меня узнал. Он позвонил по телефону, и через несколько минут из лифта появился Билл Медоуз и направился в нашу сторону. Мы поздоровались.
— Стронг сказал, что вы можете появиться, — сказал он. Ни его голос, ни выражение лица не показывали того, что они не находили себе места в ожидании меня. — Мисс Фрейзер хочет знать, идёт ли речь о чём-то срочном?
— Мистер Вулф полагает, что да.
— Хорошо, пойдёмте.
Он был настолько погружён в свои мысли, что вошёл в лифт первым.
Я подумал, что если он попытается оставить меня одного в огромной комнате с разностильной мебелью, пока меня не позовут, то этот номер не пройдёт. Однако протестовать не пришлось. Он не смог бы оставить меня одного, даже если захотел, поскольку они все были там.
Мадлен Фрейзер сидела на диване, обшитом зелёной джутовой тканью, обложенная десятком подушечек. Дебора Коппел сидела на табурете для игры на фортепиано. Элинор Венс примостилась на углу старого массивного чёрного стола. Талли Стронг пристроился на краю кресла, обшитого розовым шёлком, а Нэт Трауб стоял. Всё было как раньше, с одним добавлением: у дальнего конца дивана стояла Нэнсили Шеперд.
— Это Гудвин, — сказал Билл Медоуз, но они каким-то образом смогли вычислить это, тем более что я уже снял шляпу и пальто в коридоре и шёл практически за ним. Билл обратился к мисс Фрейзер: — Он говорит, что у него срочное дело.
Мисс Фрейзер отрывисто спросила меня: