— Он мог пить его раньше. — Вулф поднёс стакан к носу, понюхал и поморщился. — В любом случае убийца должен был исходить из этого. Настолько ли отличается вкус, чтобы можно было рисковать?
— Понятно. — Я сделал маленький глоток. — Не так уж плохо. — Я отпил ещё. — Единственный способ почувствовать разницу — сначала выпить это, а потом немного цианида. Где он у нас?
— Не дурачься, Арчи. — Вулф поставил стакан после двух маленьких глотков. — Что, чёрт побери, они кладут туда, Фриц?
Фриц покачал головой.
— Рвотный корень? — предположил он. — Мятные лепёшки от кашля? Может быть, принести шерри?
— Нет. Воды. Я сам. — Вулф поднялся, прошёл в прихожую и повернул на кухню. Он уверяет, что перед обедом для здоровья полезны физические упражнения.
В тот вечер, в среду, нашими жертвами сначала были Элинор Венс, а затем Натан Трауб. Трауба Вулф отпустил в три утра. Таким образом, две ночи мы провели в разговорах.
В четверг с утра мы начали с Талли Стронга. Допрос был в полном разгаре, когда ровно в полдень позвонил Сол Пензер. Вулф подошёл к телефону, дав мне знак не вешать трубку. Уже по интонации Сола, как только он произнёс моё имя, я понял, что дело плохо.
— Я на вокзале в Атлантик-Сити, — сказал Сол. — Я могу через двадцать минут сесть на поезд в Нью-Йорк либо броситься в океан, по вашему усмотрению. Я попросил миссис Шеперд о встрече, но ничего не получилось. Тогда я прибег к помощи одного трюка — без толку. Наконец они с дочкой спустились в вестибюль, но я подумал, что будет лучше дождаться, пока они выйдут на улицу. Я попытался проделать то, что работало уже тысячу раз, но всё без толку. Она позвала полицейского и потребовала арестовать меня за то, что я к ней пристаю. Позже я предпринял ещё одну попытку, по телефону, но успел сказать лишь четыре слова. Теперь ничего не поделаешь. Я уже третий раз подвожу вас в течение десяти лет, а это чересчур. Я не хочу, чтобы вы платили мне, даже за расходы.
— Вздор! — Вулф никогда не сердился на Сола. — Если мне понадобятся детали, вы доложите о них позднее. Сможете добраться до Нью-Йорка, чтобы быть у меня к шести часам?
— Да.
— Хорошо. Действуйте.
Вулф снова занялся Траубом. Как я уже говорил, итогом этой тяжёлой двухчасовой работы стало признание Трауба в том, что он часто играет на скачках. Как только он ушёл, мы с Вулфом отправились в столовую, чтобы съесть обед, который я уже описывал: кукурузные оладьи с осенним мёдом, сосиски и салат. Дело осложнялось тем, что к двум часам мы ждали Саварезе. Вулф любит, чтобы продолжительность трапезы зависела только от его желания и количества пищи, а не от таких внешних факторов, как звонок в дверь.