— Так значит, — спросил Гофман, — вы считаете меня — я прошу прощения за произнесение неуместных в высоком собрании слов — дьяволом? Я правильно понял?
Как только прозвучало слово «дьявол», все затихли, предоставив высказываться отцу Сергию и Гофману.
— Так есмь!
— И какие же у вас основания для этого? Вы видите рога или хвост? От меня пахнет серой?
— Мне ли не узнать врага, с которым сражаюсь всю жизнь?
— Помилуйте, но вы всего лишь человек, существо слабое, можете ошибаться! Нельзя же строить обвинения на основании игры воображения! Мало ли, что вам может показаться!
— Я не обвиняю, — отрезал отец Сергий, — нельзя обвинять зверя, в том, что он зверь. Я призываю: изыди и оставь нас.
Гофман принял задумчивый вид.
— Но как же я могу уйти в рабочее время? За кого бы вы меня не принимали, прежде всего, я — ответственный сотрудник Администрации Президента, и не волен распоряжаться своим временем. Что же делать? И потом, согласитесь, призыв «изыди» по отношению к государственному чиновнику моего ранга звучит слишком либерально, особенно из уст служителя Церкви.
Такая постановка вопроса привела отца Сергия в замешательство, с которым он, впрочем, быстро справился:
— Враг может принимать тысячи личин, но ему не укрыться от света Церкви!
— Ну, посудите сами, — увещевающее сказал Гофман, — при приеме на работу соответствующие органы проводили такую проверку, что враг рода человеческого, был бы немедленно изобличен. Вы же не будете сомневаться в компетентности наших органов?
— Ловко же ты умеешь играть словами, переворачивая значение и смысл! Но вижу я твою сущность и не позволю…
— Ну, господа, — миролюбиво сказал решивший снова вмешаться иеромонах Тихон, — давайте все успокоимся!
— Лично я спокоен, — пожал плечами Гофман, — если уважаемый отец Сергий сядет, мы можем начать работу.
— Поддерживаю, — заявил ребе Шмулевич, — вы можете продолжить теологическую дискуссию позже, а у меня через три часа самолет на Женеву. Скажите, пожалуйста, какая разница кто у нас есть кто, главное, чтобы дело выполнилось качественно и в срок.
Но отец Сергий успокаиваться не собирался. Наоборот, он сорвал с груди серебряное распятье, поднял над головой и попытался залезть на стол, то ли для большей убедительности, то ли желая как следует приложить Гофмана.
Тут уже все присутствующие сообразили, что на их глазах происходит нечто совсем безобразное, и просто вынуждены были вмешаться. Отца Сергия коллективными усилиями скрутили, хотя он отбивался как лев и даже опрокинул Ходжи Талгата Ибрагимова, но силы были неравны, тем более что подоспели ФСОшники в черных костюмах, которые очень профессионально защелкнули наручники и на руках вынесли несчастного священника из зала. Отец Сергий вырывался, кричал и выкрикивал слова молитв.