Загорский положил трубку. Он с кристальной ясностью понимал, что карьера его завершена и испытывал по этому поводу ничем не оправданную радость.
— Да пошли вы все! — громко сказал Виктор Сергеевич, немного поразмыслил о том, куда бы послать неблагодарный мир, но поскольку ничего подходящего в голову не приходило, махнул рукой, подошел к буфету и выпил еще виски.
В голове тотчас же зашумело, отступили обида, и появилось неудержимое желание излить кому-нибудь душу. Но появление достойных собеседников в ближайшее время не предвиделось — не с охраной же, в конце концов, языком трепать… этим ребятам по уставу пить не положено, а говорить пьяному с трезвым — занятие унизительное. Остается телефон.
Виктор Сергеевич подошел к шкафу и достал из ящика свежий номер журнала «Форбс». Пролистал и развернул на странице со списком богатейших людей России. Закрыл глаза и наугад ткнул пальцам.
— Кобельман! — воскликнул Виктор Сергеевич и демонически захохотал.
Отсмеявшись, он набрал номер. Обладатель пятимиллиардного состояния отозвался немедленно.
— Слушаю.
— Марк Абрамович?
— Да, да, Виктор Сергеевич, слушаю вас.
— Слушайте внимательно, — Загорский изо всех сил старался говорить ровным голосом, хотя его распирало от смеха, — завтра будет отозвана лицензия у Баланс Банка. Отзыв произойдет во второй половине дня, так что время у вас будет.
— Это точно? — спокойно спросил Кобельман.
Загорский даже обиделся — человеку сообщают, что его банк лопается, а он, видите ли, глазом не моргнет. Значит, вывел уже все, надо что-то посерьезнее придумать.
— Точнее некуда. Слушайте дальше: акции уральских заводов будут арестованы, а в Швейцарию и Сингапур направят требования о замораживании счетов. На медлительность банкиров не надейтесь — уже есть договоренность с правительствами.
— Уже?
Теперь в голосе Кобельмана угадывалась озабоченность, но не было ни малейших признаков паники. Загорский лихорадочно вспоминал содержание кобельмановского досье. Что же у него еще есть? Штатовская телекоммуникационная компания? Ну, до нее не добраться — даже говорить об этом нельзя — не поверит. Яхта? Это мелочи… Дом в Каннах? Вообще ерунда… Ага! Кошачья выставка, кажется, в Брюсселе. Попался!
— Спасибо, Виктор Сергеевич, — воспользовавшись паузой, сказал Кобельман, — я не забуду. Это все?
— Нет, — сообщил Загорский с плохо скрываемым злорадством, — ваш кот Колизеус Четвертый признан национальным достоянием, будет конфискован в пользу государства и помещен в Московский зоопарк.
— Что?! — завопил Кобельман. — Вам моих денег мало?! Не получите Зюку, не получите! Ничего у вас не выйдет!